Приготовление к соучастию в убийстве квалификация

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

См. все связанные документы >>>

1. В этом определении указаны три признака соучастия: совершение преступления двумя или более лицами, совместность действий и умышленный характер соучастия. Первые два именуются объективными, а третий — субъективным признаком соучастия.

2. Участие в преступлении не менее двух лиц (количественный признак соучастия) состоит в том, что преступление совершили два или несколько лиц, являющихся субъектами преступления.

Соучастником может быть физическое вменяемое лицо, достигшее возраста, с которого наступает уголовная ответственность.

О возрасте и вменяемости субъекта преступления см. коммент. к ст. ст. 20, 21 и 22.

3. Если один из двух участников общественно опасного деяния не достиг возраста наступления уголовной ответственности либо был признан невменяемым, то отсутствует количественный признак соучастия — участие в преступлении не менее двух лиц. Наличие только одного субъекта преступления свидетельствует о невозможности признания преступления совершенным в соучастии.

Судебная практика в последние годы именно в таком значении раскрывает этот признак соучастия. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» говорится (п. 23): «Исходя из части 2 статьи 33 УК РФ лицо, организовавшее совершение мошенничества, присвоения или растраты с участием лиц, которые не подлежат уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации обстоятельств, либо склонившее таких лиц к совершению данных преступлений, признается исполнителем содеянного» <1>. Аналогичные рекомендации Верховный Суд РФ давал и ранее (см. п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» <2>).

<1> БВС РФ. 2008. N 2.

<2> БВС РФ. 2003. N 2.

4. Совместность деятельности соучастников как объективный признак соучастия (называемый качественным признаком) означает, что действия каждого из них создают необходимые условия для выполнения своей роли другим соучастником. Другими словами, действия (акт бездействия) одного лица являются необходимым условием осуществления своих функций иным лицом.

Совместность характеризуется взаимообусловленностью деятельности, единым преступным результатом и причинной связью. Взаимообусловленность является взаимосвязанностью деяний, которые могут быть как одинаковыми (два соисполнителя проникают в квартиру и уходят с похищенным имуществом), так и внешне различными, но юридически тождественными. Если один из похитителей стоит на страже, а другой собирает имущество, вместе они совершают кражу. Юридически их поведение тождественно (соисполнительство) при внешнем различии.

Взаимообусловленными (взаимозависимыми) деяния соучастников считают при полном их отличии друг от друга, как внешнем, так и юридическом. При распределении ролей каждый соучастник выполняет свою функцию. Определяющим является объединение усилий нескольких соучастников для достижения единой цели.

Совместность деятельности соучастников характеризуется единым преступным результатом. В преступлениях с материальным составом таким результатом являются вредные последствия.

Причинная связь как признак совместности в преступлениях с формальным и усеченным составами проявляется в причинной связи между действием (бездействием) каждого соучастника и поведением исполнителя. Поведение каждого соучастника является причиной для выполнения другим соучастником его части действий (акта бездействия). Отсутствие причинной связи между деяниями лиц означает, что соучастия нет. Действия лица, причинно не связанные с поведением другого, либо образуют преступление, совершенное в одиночку, либо являются непреступными.

Единство места и времени при осуществлении какого-либо деяния без наличия совместности в поведении лиц не образует соучастия. Если в одном и том же магазине во время массовых беспорядков двое на виду друг у друга похищают товар, то говорить о них как соучастниках нельзя, т.к. отсутствует совместность; каждый из похитителей действует независимо от другого.

Совместными действия соучастников будут на любой стадии совершения преступления. Присоединяющаяся деятельность лица охватывается соучастием, если присоединение состоялось до завершения объективной стороны преступления. После его окончания любое содействие со стороны других лиц нельзя рассматривать как соучастие. Здесь нет обязательного признака соучастия в виде совместности действий лиц, поскольку эти действия не являются обусловленными и никак не влияют на преступление, которое к этому моменту уже закончилось.

5. Умышленный характер деятельности — субъективный признак соучастия. В определении соучастия подчеркивается, что лица действуют только с умыслом и лишь в умышленных преступлениях.

Умысел соучастника отличается от умысла лица, действующего в одиночку. Умыслом соучастника охватываются как свои действия (акт бездействия), так и поведение других, совместно с ним действующих лиц.

В преступлениях с материальным составом умысел соучастника включает осознание общественно опасного характера своего действия (акта бездействия), общественно опасного характера действия (акта бездействия) совместно действующего с ним хотя бы одного лица в виде исполнителя, предвидение неизбежности или возможности наступления общего преступного результата и желание, чтобы он наступил, либо сознательное его допущение.

Умысел соучастника в преступлениях с формальным или усеченным составом определяется интеллектуальным и волевым отношением к деянию и является прямым. Для соучастия достаточно, чтобы соучастник знал о преступной деятельности хотя бы исполнителя, даже если он не был осведомлен о роли других соучастников. Умысел соучастника обязательно должен включать именно деятельность исполнителя, поскольку от нее зависит квалификация действий других соучастников.

Вид умысла, с которым действуют соучастники, по мнению одних ученых, может быть только прямым <1>, другие считают, что соучастие в преступлении возможно и с косвенным умыслом <2>. Последняя точка зрения предпочтительнее. Например, двое совместно избивают третьего, понимая, что может наступить тяжкий вред здоровью потерпевшего, и сознательно допускают его наступление, относясь к этому безразлично.

<1> См.: Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступления. М., 2001. С. 121 — 122.

В преступлениях с формальным составом, а также в материальных составах, в которых обязательным признаком является цель преступления, соучастие возможно только с прямым умыслом.

6. Одни ученые придерживаются позиции двусторонней, другие — односторонней <1> субъективной связи в соучастии. При двусторонней субъективной связи требуется наличие взаимной осведомленности соучастников об их преступной деятельности, а при односторонней достаточно осведомленности только одного соучастника об исполнителе.

<1> См.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М., 2004. Т. 1. С. 230.

7. Мотивы и цели, с которыми действуют соучастники, могут совпадать, но это не является обязательным. Повреждая чужой мотоцикл, один из подростков делает это из мести, а другой — из зависти. Оба являются соисполнителями умышленного повреждения чужого имущества. Когда же мотивы и цели преступления указаны как признаки его состава, ответственность за соучастие возможна только при осознании лицом такого мотива или цели.

8. В соответствии с УК соучастие возможно только в умышленных преступлениях. В преступлении с двумя формами вины соучастие исключается, поскольку по отношению к вредным последствиям в этом случае возможна только неосторожная вина. Например, если в результате совместного избиения по неосторожности наступила смерть потерпевшего, деяние не может быть признано умышленным причинением тяжкого вреда здоровью лица, по неосторожности повлекшего его смерть, совершенным в соучастии.

9. Установление множественности субъектов преступления, совместности и умышленного характера их деяний означает совершение преступления в соучастии. Значение института соучастия заключается в том, что он помогает определить характер и степень общественной опасности преступной деятельности нескольких лиц, объединивших для этого свои усилия. Каждый соучастник отвечает за собственные действия в совместно совершенном преступлении, т.е. ответственность соучастника носит индивидуальный характер.

В зависимости от функциональных ролей, выполняемых со­участниками преступления, можно выделять два вида соучастия:

• 1. простое;
  2. сложное.

В зависимости от степени сплоченности соучастников — четыре формы соучастия:

• • группа лиц без предва­рительного сговора;
  • группа лиц по предварительному сговору;
  • организованная группа;
  • преступное сообщество (преступная ор­ганизация).

Деление соучастия на виды и формы не является взаимоисключающим, и ряд случаев совместного совершения преступления может быть отнесен и к одному из видов соучастия, и к одной из его форм.

Виды соучастия

В основу выделения видов соучастия может быть положен критерий функциональных ролей, выполняемых соучастниками, т.е. отсутствие или наличие в дополнение к соис­полнителям иных разновидностей соучастников. На этой основе может быть выделено:

1. 1. простое соучастие или соисполнительство (в котором все без исключения совместно участвующие в совер­шении преступления лица являются соисполнителями);
   2. сложное соучастие (в котором наряду с исполнителем (соисполнителями) присутствуют организатор, подстрекатель и (или) пособник).

Выделение видов соучастия имеет значение при квалифика­ции преступления, совершенного в соучастии:

1) при простом со­участии:

• • действия всех соучастников квалифицируются только по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей ответствен­ность за совершенное ими преступление;
  • в случае, если такой статьей предусмотрен квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сго­вору или организованной группой, — то с вменением данного ква­лифицирующего признака (ч. 2 ст. 34 УК РФ).

2) при сложном со­участии:

• • действия исполнителя (соисполнителей) квалифицируют­ся аналогично простому соучастию. Действия же организатора, подстрекателя, пособника квалифицируются соответственно по ч. 3, 4, 5 ст. 33 УК РФ и по статье Особенной части УК РФ, преду­сматривающей ответственность за совершенное ими преступление (с вменением при наличии соисполнителей и при указании на то в статье Особенной части УК РФ также квалифицирующего при­знака группового совершения преступления). Ссылка на ст. 33 УК РФ применительно к действиям организатора, подстрекателя, пособника не требуется, если одновременно с выполнением ими организаторских, подстрекательских и пособнических функций они являются соисполнителями преступления (ч. 3 ст. 34 УК РФ).

Формы соучастия

В основу выделения форм соучастия может быть положен критерий сплоченности соучастников, который позволяет выделить такие формы соучастия, как:

1. 1. группа лиц (без предварительного сговора),
   2. группа лиц по предварительному сговору,
   3. организованная группа,
   4. преступное сообщество (пре­ступная организация) (ч. 1-4 ст. 35 УК РФ).

Совершение пре­ступления группой лиц, группой по предварительному сговору, организованной группой является квалифицирующим призна­ком многих преступлений (например, п. «ж» ч. 2 ст. 105, п. «б» ч. 2 ст. 131, ч. 2, 4 ст. 162 УК РФ).

Преступление, совер­шенное группой лиц (без предварительного сговора)

Согласно ч. 1 ст. 35 УК РФ преступление признается совер­шенным группой лиц, если в его совершении совместно участвова­ли два или более исполнителя без предварительного сговора.

От всех иных форм соучастия данная отличается отсутствием предва­рительного сговора, т. е. спонтанностью, внезапностью возникно­вения и реализации умысла на совершение преступления. В силупрямого указания закона обязательным признаком группы лиц без предварительного сговора является наличие двух и более соиспол­нителей (при этом следует учитывать «группо­вое исполнение преступления»); пособничество в совершении преступления (подстрекательство к его совершению) единственно­му исполнителю не образует данной формы соучастия.

Вследствие внезапности преступных действий группа лиц без предварительного сговора в основном встречается как разновид­ность простого соучастия. Тем не менее, здесь возможно и слож­ное соучастие, когда в процессе осуществления преступного по­сягательства у соисполнителей появляется пособник (в еще более редких случаях — подстрекатель) либо когда преступление, совер­шаемое в сложном соучастии, является следствием внезапного видоизменения первоначально существовавшего замысла.

Преступление, совер­шенное группой лиц (по предварительному сговору)

В ч. 2 ст. 35 УК РФ указывается, что преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совер­шении преступления.

Предварительный сговор на совершение преступления предполагает выраженную в любой форме (пись­менной, устной, конклюдентной) договоренность, состоявшуюся до начала непосредственного выполнения объективной стороны преступления (см., напр.: п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1, п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29).

В судебной практике считается, что конститутивным призна­ком группы лиц по предварительному сговору является наличие двух и более соисполнителей (см., напр.: п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1, п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29)(при этом следует учитывать ска­занное ранее о «групповом исполнении преступления»).Так, по одному из дел было исключено из приговора указание на совер­шение убийства группой лиц по предварительному сговору (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ), поскольку было установлено, что из двух соучастников один являлся исполнителем, а другой — пособ­ником (см.: БВС РФ. 2002. №2.С. 16-17).

Группа лиц по предварительному сговору может относиться как к простому, так и к сложному соучастию.

Отличительной чертой организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), позволяющей отделить ее от группы лиц по предваритель­ному сговору, является устойчивость. Об устойчивости могут свиде­тельствовать такие признаки, как стабильность группы, тесная взаи­мосвязь между ее членами, согласованность действий и их планиро­вание, наличие признанного руководства, постоянство форм и методов преступной деятельности, техническая оснащенность, длительность существования группы, количество совершенных ею преступлений и т.п. При этом закон не исключает создания орга­низованной группы и всего лишь из двух лиц, и для совершения од­ного, но требующего тщательной подготовки преступления.

Особая общественная опасность преступлений, совершаемых организованной группой, обусловила выработку судебной прак­тикой правила, согласно которому действия всех участников ор­ганизованной группы независимо от их роли в преступлении квали­фицируются как соисполнительство. Кроме того, само по себе соз­дание наиболее опасной разновидности организованной группы -банды — криминализировано законодателем в ст. 209 УК РФ, а создание организованной группы в иных случаях влечет уголов­ную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана (ч. 6 ст. 35 УК РФ).

Преступное со­общество (преступная организация)

Наиболее опасной формой соучастия является преступное со­общество (преступная организация) (ч. 4 ст. 35 УК РФ). Преступ­ное сообщество (преступную организацию) в силу сложившейся судебной практики характеризуют три отличительных признака:

1. 1. сплоченность, т.е. наличие у членов организации общих целей, намерений, превращающих их в единое целое, наличие устоявшихся связей, организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, конспирации, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписаного ус­тава сообщества, особая преступно-культурная общность и т. п.;
   2. организованность, т.е. четкое распределение функций между соучастниками, тщательное планирование преступной деятельности,наличие внутренней жесткой дисциплины;
   3. цель создания — совершение тяжких и особо тяжких преступлений.

Особая общественная опасность преступного сообщества (преступной организации) обусловила уголовную наказуемость самого по себе факта создания такого сообщества (организации) (ст. 210, 2821УКРФ).

Следует также отметить, что хотя ни в одной из статей Осо­бенной части УК РФ совершение преступления преступным сооб­ществом (преступной организацией) не является квалифицирую­щим признаком состава преступления, тем не менее, при наличии в статье Особенной части УК РФ такого квалифицирующего при­знака, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, со­вершение указанным сообществом (организацией) преступления должно квалифицироваться с его вменением. При этом все дейст­вия всех участников преступного сообщества (преступной орга­низации) независимо от их роли в преступлении квалифицируют­ся как соисполнительство.

КВАЛИФИКАЦИЯ ДЕЙСТВИЙ СОУЧАСТНИКОВ В НЕОКОНЧЕННОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ СВЯТЕНЮК,

доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя,

кандидат юридических наук, доцент E-mail: Svyatenyuk@mail.ru

Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология;уголовно-исполнительное право

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматривается проблема квалификации действий соучастников в неоконченном преступлении. Анализируются ситуации, когда неудавшимся соучастникам не удалось склонить предполагаемого исполнителя к совершению преступления, когда исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца, а также когда исполнителю не удалось довести преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам. Отмечается необходимость четкого законодательного закрепления правил квалификации действий соучастников в неоконченном преступлении.

Ключевые слова: квалификация; неудавшееся соучастие; неоконченное преступление.

Key words: qualification; unfortunate partnership; unfinished crime.

Уголовно-правовая оценка действий соучастников преступления считается одной из наиболее сложных проблем применения уголовного закона. Острые дискуссии на страницах юридической печати продолжаются по вопросу о квалификации действий соучастников преступления в случае, когда намерения соучастников по совершению преступления оказываются нереализованными (неудавшимися). Ситуации недоведения соучастниками преступления до конца в юридической литературе понимаются по-разному и называются неоднозначно (неудавшаяся организационная, подстрекательская или пособническая деятельность; неудавшееся соучастие)1. Нет единого подхода при квалификации действий неудавшихся соучастников и в правоприменительной практике.

Одни авторы неудавшееся соучастие ограничивают ситуацией, когда соучастники (организатор, подстрекатель или даже пособник) не смогли склонить предполагаемого исполнителя к совершению

преступления. Потенциальный исполнитель отвергает предложение участвовать в совершении преступления. Такую позицию занимает В.С. Прохоров, который неудавшееся соучастие отождествляет лишь с безуспешной попыткой склонить другое лицо к совершению преступления2. Как справедливо отмечает Л.Д. Гаухман, уголовная ответственность при любой форме соучастия наступает с момента его возникновения3. Поэтому, если лицу не удалось вызвать у возможного соучастника решимость совершить преступление, то соучастие отсутствует, так как соглашение является обязательным признаком института соучастия. В рассматриваемом случае предполагаемый исполнитель уголовной ответственности не подлежит. Остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к тому преступлению, которое они намеревались совершить — по ч. 1 ст. 30 УК РФ и соответствующей статье Особенной части УК. Их деятельность по приисканию соучастников образует одно из умыш-

ленных условии для совершения преступления, т.е. приготовление к преступлению. Согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ, лицо, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления, несет уголовную ответственность за приготовление к преступлению.

Другие ученые, наряду с ситуацией, когда соглашение на совершение преступления между соучастниками не состоялось, к неудавшемуся соучастию относят также и случаи добровольного отказа от преступления. Добровольный отказ имеет место, когда соучастник, дав согласие на совершение преступления или даже выполнив часть намеченных действий в рамках стадий приготовления или покушения, впоследствии добровольно отказывается от дальнейшей преступной деятельности при осознании им фактической возможности доведения преступления до конца. Например, Г.Г. Галиакбаров пишет: «При неудавшемся подстрекательстве субъекту не удается склонить подстрекаемого к совершению преступления или же, предварительно дав согласие на совершение преступления, исполнитель затем добровольно отказывается от него. Неудавшееся пособничество заключается в содействии исполнителю в совершении преступления, от которого тот добровольно отказался»4. Подобного мнения придерживается и Н.К. Семернева, называя неудавшимся такое соучастие, «при котором соучастники выполнили возложенные на них в процессе сговора действия, но исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца»5.

В Уголовном кодексе Российской Федерации не определены правила привлечения к ответственности неудавшихся соучастников, действовавших совместно с исполнителем до момента его добровольного отказа.

В уголовно-правовой литературе по-разному решаются вопросы и о наличии соучастия у лиц, действовавших совместно с исполнителем до момента его добровольного отказа, и о стадии неоконченного преступления, которая должна вменяться виновным лицам. Специалистами предлагается несколько основных вариантов правовой оценки действий неудавшихся соучастников при добровольном отказе исполнителя.

Первый заключается в том, что при добровольном отказе исполнителя от доведения преступления

до конца неудавшиеся действия соучастников квалифицируются как приготовление или покушение на преступление. Им вменяется та стадия, на которой была прервана деятельность исполнителя. Так, по мнению Л.Д. Гаухмана, «добровольный отказ исполнителя от совершения преступления не освобождает других соучастников от уголовной ответственности, которые привлекаются соответственно за приготовление или покушение на преступление — в зависимости от того, на какой стадии произошел этот отказ»6.

Второй вариант правовой оценки сводится к тому, что при добровольном отказе исполнителя от доведения преступления до конца, независимо от того, на какой стадии развития преступной деятельности это произошло, неудавшиеся соучастники подлежат ответственности лишь за приготовление к соответствующему преступлению. Данную позицию отстаивает Т. Плаксина. Не соглашаясь с квалификацией, предложенной Л.Д. Гаухманом, Т. Плаксина считает, что применение такого правила оказывается невозможным для случаев, когда исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца на стадии покушения, уже выполнив часть объективной стороны. Поэтому квалификация действий неудавшегося подстрекателя как покушения на преступление приведет к искажению его действительной роли: отсутствие ссылки на ч. 4 ст. 33 УК РФ и указание на ч. 3 ст. 30 УК РФ будут свидетельствовать о том, что лицо выступало в качестве исполнителя покушения, тогда как в действительности оно таковым не являлось7. Далее, ссылаясь на ч. 2 ст. 31 УК РФ, согласно которой лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения преступления до конца, то и содеянное последним, — по словам Т. Плак-синой, — признается непреступным. Поскольку соучастником непреступного поведения с позиций уголовного права быть нельзя, постольку подстрекавший в данном случае не приобретает статус соучастника, а несет ответственность за свои личные действия, которые могут быть квалифицированы лишь как приготовление к соответствующему преступлению. Ведь создание условий для совершения преступления, в том числе посредством приискания соучастников, — заключает автор, — как раз и об-

разует объективную сторону приготовления8. Нельзя согласиться с Т. Плаксиной, что неудавшиеся соучастники подлежат ответственности как за приготовление к преступлению и в том случае, когда исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца на стадии покушения. Выполнение исполнителем хотя бы части объективной стороны преступления свидетельствует о том, что соучастие уже состоялось и на стадии покушения разрушено быть не может, хотя исполнитель добровольно и отказался от доведения преступления до конца.

Третий вариант квалификации состоит в том, что при добровольном отказе исполнителя от доведения преступления до конца, неудавшиеся соучастники привлекаются к ответственности по статье Особенной части УК РФ с одновременной ссылкой на соответствующую часть (ч. 3—5) ст. 33 УК РФ и ч. 1 ст. 30 УК РФ либо ч. 3 ст. 30 УК РФ, в зависимости от того, на какой стадии предполагаемый исполнитель отказался от продолжения преступной деятельности. «При добровольном отказе исполнителя, — пишет В.С. Прохоров, — соучастники подлежат ответственности за соучастие в той стадии развития преступной деятельности, на которой остановился исполнитель»9. Подобного мнения придерживается А.Н. Попов, указывая, что если исполнитель отказался от доведения преступления до конца на стадии приготовления, то соответствующая стадия, наряду с соучастием (ст. 33 УК РФ), вменяется и подстрекателю; если же исполнитель отказался от продолжения преступной деятельности, выполнив часть объективной стороны преступления, склонявшему его лицу, помимо подстрека-

же добровольный отказ исполнителя от доведения преступления до конца произошел на стадии покушения, то неудавшиеся соучастники подлежат ответственности за соучастие в покушении на преступление по соответствующей части (ч. 3—5) ст. 33 УК РФ, ч. 3 ст. 30 УК РФ и статье Особенной части УК РФ. Так, А.В. Наумов отмечает, что если организатор или подстрекатель сделали все возможное, чтобы исполнитель совершил преступление, однако тот в последний момент отказался от задуманного, действия неудавшихся соучастников должны квалифицироваться как приготовление к преступлению, при условии, что задуманное преступление относится к категории тяжких или особо тяжких. Если же исполнитель довел свои действия до стадии покушения на преступление, то и неудавшиеся соучастники подлежат ответственности за соучастие в покушении на преступление11. Н.К. Семернева также считает, что при добровольном отказе исполнителя от доведения преступления до конца на стадии приготовления соучастие распадается, а те, кто принимал участие в подготовке преступления, могут быть привлечены к ответственности за свои личные действия, например, за приготовление к тяжкому или особо тяжкому пре-ступлению12. Аналогичную позицию, судя по его высказываниям, занимает и П.Ф. Тельнов, который пишет: «При соучастии с исполнением различных ролей добровольный отказ исполнителя ведет к тому, что соучастие распадается. В деяниях предполагавшегося исполнителя в таком случае нет ни приготовления, ни покушения на совместно задуманное преступление. Усилия остальных соучастников оказываются неудавшимися. За них может

тельства, должно вменяться и покушение на соот- наступить ответственность как за приготовление к

ветствующее преступление10.

Четвертый вариант уголовно-правовой оценки, представляющийся нам наиболее правильным, заключается в том, что только на стадии приготовления добровольный отказ предполагаемого исполнителя от доведения преступления до конца не образует соучастия, и лица, которые при условии завершенности преступления являлись бы организаторами, подстрекателями или пособниками, подлежат ответственности лишь по ч. 1 ст. 30 УК РФ и соответствующей статье Особенной части УК РФ как за приготовление к преступлению. Если

преступлению»13.

Третья группа ученых, наряду с двумя рассмотренными выше ситуациями, когда намерения соучастников по совершению конкретного преступления оказываются нереализованными (при отсутствии соглашения на совершение преступления между соучастниками и в случае добровольного отказа от преступления), к неудавшемуся соучастию относят также третью ситуацию — недоведение преступления до конца по обстоятельствам, не зависящим от соучастников. Например, В.С. Комиссаров полагает, что с неудавшимся со-

участием мы сталкиваемся в тех случаях, когда, несмотря на все усилия соучастников, исполнитель отказывается от совершения преступления, а также тогда, когда он осуществляет добровольный отказ от доведения преступления до конца уже после состоявшегося сговора либо его преступная деятельность прерывается по не зависящим от него обстоятельствам14.

По вопросу об уголовно-правовой оценке действий неудавшихся соучастников при недоведении исполнителем преступления до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, в юридической литературе высказано несколько точек зрения.

Согласно первой, если неудавшийся соучастник выполнил все соответствующие его роли действия, однако преступление исполнителем не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам, неудавшиеся соучастники подлежат уголовной ответственности за соучастие в оконченном преступлении. Так, С.Я. Улицкий считает, что если, например, подстрекатель полностью выполнил все действия, соответствующие его роли, склонив исполнителя к совершению конкретного преступления, он должен отвечать за склонение к совершению оконченного преступления, а юридическая фикция, создаваемая посредством введения в формулу квалификации ссылки на неоконченное преступление, искусственно снижает общественную опасность деяния подстрекателя15. С такой позицией вряд ли можно согласиться. Как справедливо отмечает Т. Плаксина, тот факт, что подстрекатель выполнил все необходимые действия, склонив исполнителя к совершению преступления, сам по себе не является достаточным аргументом в пользу уголовно-правовой оценки его поведения как подстрекательства к оконченному преступлению, если деятельность исполнителя была пресечена или иным образом прервана помимо его воли16.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Вторая точка зрения заключается в том, что при недоведении исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам, неудавшиеся соучастники должны отвечать за соучастие только в приготовлении к преступлению, и их действия необходимо квалифицировать по статье Особенной части УК РФ со ссылкой на соответствующую часть (ч. 3—5) ст. 33 УК РФ и ч. 1

ст. 30 УК РФ. Подобных сомнительных взглядов придерживается А.П. Козлов, обосновывая свою позицию тем, что покушение представляет собой начало выполнения объективной стороны преступления, а неудавшиеся соучастники, не являясь исполнителями, объективную сторону выполнять не могут17. Следует согласиться с Т. Плаксиной, которая, подвергая А.П. Козлова критике, указывает, что применение ст. 33 УК РФ как раз и показывает, что лица, выступающие в качестве организатора, подстрекателя или пособника совершают действия, не входящие в объективную сторону преступления, которую при покушении уже начал выполнять исполнитель18.

Третья точка зрения по вопросу квалификации действий неудавшихся соучастников при недоведении исполнителем преступления до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, состоит в том, что в этом случае неудавшиеся соучастники подлежат ответственности по соответствующей части (ч. 3—5) ст. 33 УК РФ за соучастие в приготовлении или покушении на преступление с одновременной ссылкой на ч. 1 или ч. 3 ст. 30 УК РФ, в зависимости от того, на какой стадии была пресечена деятельность исполнителя, и статье Особенной части УК РФ. Согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ, в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам, остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. Однако, специалисты обращают внимание на несовершенство данного законодательного решения, поскольку оно оставляет без должной правовой оценки действия неудавшихся соучастников. Так, А.Н. Попов на примере квалификации убийства по найму пишет, что соучастие никак не может превратиться только в приготовление к преступлению или в покушение на преступление, поскольку при подобной квалификации создается иллюзия, что квалифицируются действия исполнителя, а не иного соучастника. Действия последнего во всех случаях должны квалифицироваться со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ19. Представляется, законодательное положение, предопределяющее квалификацию действий остальных соучастников (организатора, подстрекателя и пособника), в случае недоведения исполнителем

иГ

преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам, следует дополнить уточнением, что они несут уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление.

В завершение отметим, что существует острая необходимость четкого законодательного закрепления правил квалификации действий соучастников в неоконченном преступлении для создания единообразия в правоприменительной практике и устранения противоречий в науке уголовного права.

1 Далее для краткости будет использоваться термин «неудавшееся соучастие».

2 Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1 / Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л., 1970. С. 631.

3 Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2013. С. 237.

4 Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 34.

5 Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Об-

щая и Особенная): Научно-практическое пособие. Екатеринбург, 2008. С. 190.

6 Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 239.

7 Плаксина Т. Неудавшееся подстрекательство // Уголовное право. 2011. № 4. С. 51.

8 Там же. С. 51.

9 Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1 / Под ред. Н.А. Беляева, М.Д. Шаргородского. Л., 1968. С. 633.

10 Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 776—777.

11 Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общая часть. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 469.

12 Семернева Н.К. Указ. соч. С. 190—191.

13 Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 160.

15 Улицкий С.Я. Некоторые спорные вопросы учения о соучастии // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью. Владивосток, 1986. С. 49—50.

16 Плаксина Т. Указ. соч. С. 48.

17 КозловА.П. Соучастие в преступлении. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 313.

18 Плаксина Т. Указ. соч. С. 49.

19 Попов А.Н. Указ. соч. С. 773—774.

ПРОФАЙЛЙНГ

Ч- Г,ЕЯ г Е ЛЬн ОСТИ

Г4ИДО ВНУТРЕННИХ ДЕ1

Профайлинг в деятельности органов внутренних дел:

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Учеб. пособие. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Под ред. В.Л. Цветкова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014.

Рассмотрены теоретические основы и возможности практического применения технологий профайлинга в целях предотвращения противоправных действий посредством выявления потенциально опасных лиц и ситуаций. Показаны возможности использования направлений прикладной психологии для выявления лиц, имеющих противоправные намерения. Систематизированы представления о технологиях оценки личности на основе визуальной психологической диагностики; рассмотрены методы противодействия психологическому воздействию со стороны потенциальных преступников; раскрыты особенности коммуникации с объектами профайлинга; представлены методы психической саморегуляции эмоциональных состояний в деятельности профайлера; показаны пути развития навыков распознания потенциальных преступников по их словесному портрету и типологии поведения.

Для курсантов, слушателей вузов системы МВД России, а также для практических работников органов внутренних дел, выполняющих обязанности по обеспечению безопасности на объектах транспортной инфраструктуры.

Понятие

Согласно ст. 32 УК соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Совместность преступных действий соучастников, как правило, повышает общественную опасность содеянного. Поэтому в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК отягчающим обстоятельством при назначении наказания признается совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации).

Это участие двух и более лиц, являющихся субъектами преступления, т. е. достигших возраста уголовной ответственности и вменяемых, в противном случае о соучастии говорить нельзя. Бывают случаи, когда малолетних и душевнобольных используют в качестве непосредственных исполнителей преступления, заведомо зная, что они не являются субъектами преступления и не подлежат уголовной ответственности. В этом случае лицо, использующее их в качестве живого орудия преступления, будет отвечать как исполнитель преступления.

Действия виновных должны быть совместными, направленными на одну цель, дополняющими друг друга. Поэтому соучастие возможно до окончания преступления, так как невозможно помочь достичь цели, если она уже достигнута, преступление совершено. Если лица участвуют в одном посягательстве, но у них разные цели, то нельзя говорить о соучастии. Встречаются ситуации, когда у преступников нет договоренности о совместных действиях. Например, проходя мимо взломанной двери квартиры, Б. увидел К., укладывающего вещи в сумку. Не говоря ни слова, Б. вошел в квартиру и взял несколько ценных предметов. Б. и К. в этом случае будут квалифицироваться как исполнители отдельных преступлений, но не как соучастники.

Необходимо наличие умысла на совершение совместно с другими общественно опасного деяния.

Признаки

Соучастие характеризуется определенными объективными и субъективными признаками. Объективными его признаками являются участие в преступлении двух и более лиц и совместность их деятельности.

Соучастие предполагает участие в совершении умышленного преступления не менее двух лиц. Условием наличия его признается достижение каждым соучастником возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК), и их вменяемость (ст. 19 и 22 УК).

Обязательным объективным признаком соучастия является совместность совершения ими преступления.

При определении понятия соучастия в ст. 32 УК прямо указывается на совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Преступный результат при этом достигается объединенными усилиями этих лиц. Сказанное выше означает, что действия всех соучастников находятся в причинной связи сданным результатом.

С субъективной стороны действия (бездействие) соучастников характеризуются умышленной виной. При характеристике понятия соучастия в ст. 32 УК прямо указывается на умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Умысел каждого соучастника прежде всего характеризуется осознанием им общественной опасности совершаемых им действий и совместности их совершения с другими соучастниками. Все соучастники осознают, что своими действиями вносят определенный вклад в достижение преступного результата. С точки зрения волевой каждый соучастник желает совершения преступных действий совместно с другими лицами и наступления преступного результата либо, хотя и не желает, но сознательно допускает его или относится к нему безразлично.

Для соучастия характерен, как правило, прямой умысел. Однако соучастие возможно и при наличии косвенного умысла, когда тот или иной соучастник, осознавая общественную опасность совершаемого деяния и предвидя его общественно опасные последствия, не желает их, но сознательно допускает либо к ним относится безразлично.

Соучастники могут руководствоваться разными мотивами и целями. Если при описании признаков состава преступления в статье УК мотив и цель не указаны, расхождение мотивов и целей соучастников на квалификации содеянного не сказывается. Когда же в статье Особенной части УК указывается на цель и мотив преступления, соучастниками могут признаваться лишь те из них, кто знал о наличии этих мотивов и целей при совместном совершении преступления и сознательно содействовал их осуществлению.

При совершении преступления по неосторожности соучастие невозможно. Соучастие отсутствует, когда лицо по неосторожности содействует в совершении преступления другому лицу, так как в этом случае нет совместного совершения этими лицами умышленного преступления.

Виды соучастников

Судебная практика, однако, указывает на то, что роль и вклад отдельных соучастников при совместном совершении преступного деяния далеко неодинаковы. Среди них выделяются организаторы, наиболее активные участники совершения преступления, а также лица, оказавшиеся участниками преступления в силу случайных обстоятельств. Поэтому каждый соучастник несет за совместно совершенное преступление ответственность в строгом соответствии с его индивидуальной ролью и виной в совершении преступления.

Формы и виды соучастия

В науке уголовного права вопрос о формах и видах соучастия решается неоднозначно. В зависимости от характера и степени фактического участия каждого соучастника в совершении преступления УК различает две основные формы соучастия: соисполнительство и соучастие с исполнением различных ролей.

Соисполнительство представляет собой такую форму соучастия, при которой два или более лица полностью либо частично своими действиями (бездействием) исполняют непосредственно объективную сторону совершаемого преступления. При этом каждый из участвующих в совместном совершении преступления лиц признается исполнителем (соисполнителем) данного преступления. С объективной стороны каждый из соисполнителей совершает действия (бездействие), содержащие признаки одного и того же состава преступления. При этом каждый соисполнитель выполняет объективную сторону совместно с другими соучастниками преступления.

С субъективной стороны соисполнительство предполагает осознание каждым соучастником, что преступное намерение им реализуется совместно с другим(ми) соучастником(ми). При соисполнительстве нередко кто-либо из соучастников объективную сторону совершаемого совместно преступления выполняет лишь частично. Сказанное характерно при совершении преступлений, объективная сторона которых слагается из внешне различных действий соучастников, в совокупности составляющих состав одного и того же преступления. При изнасиловании, например, один из соисполнителей может совершать насильственный половой акт, а другой содействовать этому путем физического преодоления сопротивления потерпевшей.

Видами соисполнительства по смыслу ст. 35 УК являются совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией).

Соучастие с распределением ролей соучастников характеризуется тем, что исполнитель при этом непосредственно совершает действия, составляющие объективную сторону состава преступления, а другие соучастники — подстрекатель, организатор и пособник своими действиями создают ему условия .тля успешного совершения преступления либо облегчают ему реализацию преступного намерения. При данной форме соучастия его участники исполняют разные роли в совместном преступном деянии (в нем участвуют исполнитель и подстрекатель, организатор, пособник и исполнитель и т.п.).

В.И. Руднев, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.

Известно, что преступления совершаются как в одиночку, так и группами лиц.

Совершение преступления группой лиц носит название соучастия в преступлении. Это понятие дается в уголовном законодательстве.

Согласно ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В ч. 1 ст. 35 УК РФ говорится о том, что преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. В ч. 2 этой же статьи указано, что преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Нормы других частей ст. 35 УК РФ устанавливают более сложные формы соучастия в преступлении.

В юридической литературе отмечается, что «совместность действий соучастников как признак соучастия выражается в том, что преступление совершается взаимосвязанными действиями участников, они добиваются единого для всех результата и, наконец, между действиями каждого соучастника и общим преступным результатом имеется причинная связь» <*>.

<*> Уголовное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. В.П. Кашепов. М., 2001. С. 121.

Таким образом, чтобы квалифицировать действия соучастников преступления по ч. ч. 1, 2 или по другим частям ст. 35 УК РФ, необходимо доказать совместное совершение преступления соучастниками преступления или же их предварительную договоренность о совместном совершении преступления.

Следует учитывать, что при совершении преступления группой лиц соучастники преступления могут выполнять разные действия, в связи с чем они привлекаются к различным видам уголовной ответственности.

Статья 33 УК РФ предусматривает виды соучастников преступления, в качестве которых могут выступать организаторы, исполнители, пособники, подстрекатели.

В ст. 34 УК РФ говорится о том, что ответственность соучастников преступления исходит из характера и степени фактического участия каждого из них в совершении преступления. В зависимости от степени участия конкретного лица в совершении преступления и наступления преступного результата ответственность каждого соучастника преступления должна быть индивидуализирована.

В юридической литературе отмечается, что «характер участия в совершении преступления определяется ролью (уголовно-правовой) соучастника в совместно совершенном преступлении, т.е. тем, к какому виду соучастников он относится (исполнитель, организатор, подстрекатель или пособник). Под степенью участия следует понимать ту фактическую роль, т.е. тот фактический вклад, который внес тот или иной соучастник в совершение совместного преступления» <*>.

<*> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В. Наумов. М., 1997. С. 121.

Между тем практике известны случаи, когда несколько лиц, совершивших преступление, не действовали совместно и заранее не договаривались о совершении преступления. Поэтому при совершении преступления двумя или более лицами, которые не действовали совместно или заранее не договаривались о совместном совершении преступления, действия этих лиц не могут квалифицироваться как совершенные в соучастии.

Кроме того, надо учитывать, что в процессе совершения преступления несколькими лицами кто-либо из участвующих в его совершении может в это время самостоятельно совершить какое-либо преступление без предварительной договоренности с другими соучастниками. Данное лицо может совершить другое преступление, исходя из собственных причин, при этом не вовлекая в новое преступление других лиц, участвующих в совершении группового преступления.

Совершение лицом преступления самостоятельно, без предварительной договоренности с другими лицами, не может квалифицироваться как соучастие в преступлении. В данном случае можно будет говорить о таком понятии, как эксцесс исполнителя.

Согласно ст. 36 УК РФ эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников преступления. За эти действия к уголовной ответственности привлекается только исполнитель преступления. Иные соучастники преступления за эксцесс исполнителя преступления уголовную ответственность не несут. Установление эксцесса исполнителя влияет на квалификацию преступления, совершенного другими лицами.

Примером этого может служить следующее дело.

5 октября 1999 г. Ахметьянов и Качмазов по предварительному сговору с целью совершения разбойного нападения путем обмана проникли в квартиру Галиахметова. Качмазов, достав нож, приставил его к шее Галиахметова и потребовал деньги. Ахметьянов, выполняя указание Качмазова и действуя с ним согласованно с целью подавления сопротивления потерпевшего, связал полотенцем его руки и ноги. После этого Качмазов, передав нож Ахметьянову, пошел в спальную комнату искать деньги и, не найдя денег, послал искать деньги Ахметьянова. Сам же Качмазов, обнаружив деньги на столе, взял их, а затем задушил Галиахметова. По заключению судебно-медицинского эксперта, смерть Галиахметова наступила от механической асфиксии в результате сдавления шеи. В итоге Ахметьянов и Качмазов завладели имуществом потерпевшего на сумму 10690 руб.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор оставила без изменения.

По эпизоду разбойного нападения на Галиахметова суд первой инстанции установил фактические обстоятельства дела, однако действия Ахметьянова по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ квалифицировал ошибочно.

Как следует из приговора, Ахметьянов и Качмазов совершили разбой по предварительному сговору, которым охватывалась лишь угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Из показаний Ахметьянова, данных им на предварительном следствии, усматривается, что Качмазов предложил ему завладеть имуществом Галиахметова и для этого помочь связать потерпевшего. В ходе нападения участники преступления угрожали потерпевшему применением ножа. Согласно материалам дела совместные и согласованные действия виновных выразились в завладении имуществом потерпевшего с использованием ножа для осуществления психического воздействия на потерпевшего. Действия, направленные на лишение потерпевшего жизни, Качмазов совершил вне сговора с Ахметьяновым и в его отсутствие. Ахметьянов в момент убийства Галиахметова занимался поиском денег в другой комнате и не причинил какого-либо вреда здоровью Галиахметова. В деле не имеется сведений о том, что между Качмазовым и Ахметьяновым была договоренность о нанесении телесных повреждений потерпевшему. Поэтому следует признать, что убийство Галиахметова умыслом Ахметьянова не охватывалось. В данном случае действия Качмазова являются эксцессом исполнителя, за который согласно ст. 36 УК РФ другие соучастники преступления ответственности не подлежат <*>.

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 1. С. 16.

Из этого дела видно, что один из соучастников преступления, т.е. Качмазов, самостоятельно совершил убийство потерпевшего без какой-либо предварительной договоренности с соучастником преступления Ахметьяновым, который не знал о действиях Качмазова, направленных именно на убийство потерпевшего. Поэтому в данной ситуации за убийство Галиахметова должен нести ответственность только Качмазов.

Если следственные или судебные органы устанавливают в действиях участвующих в преступлении лиц эксцесс исполнителя, то в таких случаях действия данных лиц, как и действия одного лица, признанные как эксцесс исполнителя, не могут квалифицироваться как совершенные в соучастии.

Об этом может свидетельствовать следующий пример.

Так, А. и М., по предварительному сговору между собой, выбрав дом и полагая, что в нем никого из жильцов нет, проникли в летнюю кухню. В ней оказалась хозяйка дома. А. потребовал от нее лечь на пол, после чего принесенным с собой металлическим предметом нанес ей удары по плечу и голове и связал. Затем А. и М. вошли в жилое помещение дома и похитили различное имущество.

А. и М. были осуждены районным судом по п. п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ, т.е. были признаны виновными в разбойном нападении, совершенном группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище и с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Дело рассматривалось в кассационном порядке судебной коллегией по уголовным делам краевого суда, которая изменила приговор в отношении М. Действия М. были переквалифицированы на п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Он был признан виновным в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище.

Вместе с тем судебная коллегия установила в действиях А. при совершении разбоя эксцесс исполнителя, но квалификацию его действий оставила без изменения.

Между тем действия А. не могли быть квалифицированы как разбойное нападение, совершенное по предварительному сговору группой лиц, т.е. по п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ. Потому Президиум Верховного Суда Российской Федерации исключил из судебных решений осуждение А. по п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ, т.е. совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору <*>.

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 8. С. 14.

Из данного примера видно, что А. совершил разбой самостоятельно, без участия М. Именно А. применил насильственные действия в отношении хозяйки дома, в свою очередь, М. не принимал в этом участия. Приведенный случай показывает, что А. и М. не могли быть осуждены по одной статье УК РФ.

При рассмотрении судами уголовных дел о преступлениях, совершенных группой лиц, иногда случаются ошибки в квалификации деяний, если в действиях одного или нескольких из соучастников преступления усматривается эксцесс исполнителя.

Так, в ходе совершения преступления один из соучастников может применить предметы, о наличии которых у него могут и не знать другие соучастники преступления. Например, если один из соучастников при совершении преступления применил нож или кастет, а другие соучастники преступления их не применяли и не знали о наличии этих предметов у данного соучастника преступления. Таким образом, в действиях лица, применившего оружие, усматривается эксцесс исполнителя преступления. Потому такое лицо должно нести уголовную ответственность за применение оружия в ходе совершения преступления. Иные же соучастники не могут быть осуждены за применение оружия, если они его не использовали в ходе совершения преступления, несмотря на то что другой соучастник преступления не предупредил их о том, что будет применять оружие.

Так, 4 декабря 1999 г. примерно в 19 час. Естехин, предварительно договорившись с Тараскиным о совершении хулиганских действий, на улице подошел к Шарафетдиновой и из хулиганских побуждений дважды ударил ее рукой по лицу, причинив физическую боль. Естехин также нанес удар рукой по лицу гр-ке Рвачевой, пытавшейся пресечь его действия. В результате удара Рвачева получила закрытый перелом носа, относящийся к повреждениям, причинившим легкий вред здоровью. В это время Тараскин удерживал Горбачева, который старался защитить девушек от Естехина и Тараскина. При этом Тараскин угрожал Горбачеву приставленным к горлу ножом. Затем Естехин и Тараскин сбили Горбачева с ног и нанесли ему удары ногами, причинив физическую боль.

Преображенским районным судом г. Москвы Естехин и Тараскин были признаны виновными в хулиганстве, т.е. в грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, сопровождавшемся применением насилия к гражданам, совершенном группой лиц по предварительному сговору, связанном с сопротивлением иному лицу, пресекающему нарушение общественного порядка, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Они были осуждены по ч. 3 ст. 213 УК РФ.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Естехина с ч. 3 ст. 213 УК РФ на п. п. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Президиум Московского городского суда 22 ноября 2001 г. протест удовлетворил по следующим основаниям.

Суд, правильно установив фактические обстоятельства совершения Естехиным хулиганства, дал его действиям ошибочную юридическую оценку. Так, по смыслу закона под применением оружия и других предметов, используемых в качестве оружия при совершении хулиганства, следует понимать фактическое их использование как средства насилия над потерпевшим, создающего реальную угрозу его жизни или здоровью.

Однако в действиях Естехина судом не установлено применение оружия, а также других предметов, используемых в качестве оружия.

Из фабулы дела видно, что нож к Горбачеву во время совершения хулиганских действий применил Тараскин. Ни органами следствия, ни судом не установлено предварительной договоренности между Естехиным и Тараскиным о применении последним ножа. Также не было выяснено, знал ли Естехин о наличии у Тараскина ножа.

Таким образом, умысел Естехина не был направлен на совершение совместно с Тараскиным хулиганства, сопряженного с применением ножа. Поэтому действия Тараскина, применившего нож во время хулиганских действий, следует признать эксцессом исполнителя. Действия другого соучастника, т.е. Естехина, следует переквалифицировать с ч. 3 ст. 213 УК РФ на п. п. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ как хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, связанное с сопротивлением иному лицу, пресекающему нарушение общественного порядка <*>.

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 7. С. 18.

В данном случае была исправлена ошибка в квалификации действий соучастников преступления, когда один из них, т.е. Тараскин, совершил, по существу, новое преступление. Поэтому действия другого соучастника преступления, не совершившего вместе с Тараскиным нового преступления, не могут квалифицироваться так же, как и действия Тараскина.

Формы соучастия в преступлении могут быть различными. Как уже отмечалось, в совершении преступления могут участвовать не только исполнители, но и пособники, организаторы, подстрекатели. Все они несут ответственность за соучастие в преступлении. Однако кто-то из них может выйти за пределы предварительной договоренности в совершении преступления (если такая договоренность была) или же совершить самостоятельно новое преступление. В таких случаях можно говорить об эксцессе исполнителя. Об этом может свидетельствовать следующее дело.

Так, Жуков, являясь юристом фирмы «Пур-Трейтинг», попросил Замулу оказать содействие в возврате его фирме долга, взятого фирмой «Евразия-Трейтинг» в сумме 500 тыс. долларов США ее генеральным директором Князевым. После этого, 13 октября 1995 г. Жуков, обманув Князева, на своей машине привез его к гаражу, на который указал Замула и оставил Князева вместе с Замулой и Зеленовым. Замула и Зеленов, лишив Князева свободы передвижения, перевозили его в разные места, требуя возврата денег, при этом неоднократно угрожали убийством и подвергали избиению, причинив ему легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное расстройство здоровья.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда 7 мая 1998 г. приговор в отношении Жукова изменила: в части осуждения его по ст. 200 УК РСФСР (самоуправство) приговор отменила и дело в этой части прекратила за истечением сроков давности, в части осуждения по п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ приговор оставила без изменения. С учетом изменений, внесенных в приговор, Жуков был признан виновным в похищении человека, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.

Президиум Московского городского суда 11 ноября 1999 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Суд установил, что содеянное Жуковым выразилось в предоставлении информации о Князеве и доставке его к гаражу. Причем Князев добровольно сел в машину и сам вышел из нее. Замула и Зеленов в отсутствие Жукова стали удерживать Князева, лишив свободы передвижения, т.е. похитили его. Действия Жукова в соответствии со ст. 33 УК РФ признаются пособничеством, а не соисполнительством в преступлении.

Как указано в ч. 3 ст. 34 УК РФ, уголовная ответственность пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ. В материалах дела нет данных об осведомленности Жукова о применении к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья, и его умысле на применение такого насилия в момент совершения им пособнических действий. Не установлено это и в судебном заседании. Жуков отрицал наличие договоренности с Замулой о применении к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья, и показал, что не знал, где находился Князев после похищения, какие действия в отношении его совершались.

В соответствии со ст. 36 УК РФ совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, признается эксцессом исполнителя. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.

В связи с этим действия Жукова переквалифицированы на ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ как пособничество в похищении человека, совершенном группой лиц по предварительному сговору. В остальном приговор оставлен без изменения <*>.

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. N 11. С. 18 — 19.

Из этого примера видно, что эксцесс исполнителя усматривался в действиях Замулы. Именно он совершил в отношении потерпевшего Князева насильственные действия, о применении которых предварительной договоренности у него с Жуковым не было. Замула совершил насилие без Жукова, потому за это он должен нести уголовную ответственность.

Рассмотрим еще один пример.

Так, Полшков был признан виновным в том, что предложил Атяшкину В. и Готфриду ограбить квартиру К. Полшков сообщил им, что в квартире К. находилось много ценных вещей. Вступив в преступный сговор между собой с целью совершения преступления, 21 февраля 1997 г. примерно в 14 час. Полшков совместно с Готфридом и братьями Атяшкиными приехали к дому, где проживал К. Полшков показал Атяшкину С. и Готфриду квартиру потерпевшего и зашел туда, используя свое знакомство с хозяином. В квартире, кроме хозяина, находились К. и А. Через некоторое время в квартире также появились братья Атяшкины и Готфрид. Они избили хозяина К. и его гостей К. и А., при этом Атяшкин С. демонстрировал имевшуюся у него заранее приготовленную «заточку» и угрожал ею. Затем Атяшкины и Готфрид связали потерпевших и завладели имуществом К. на общую сумму 46374800 руб. (в ценах 1997 года).

Президиум Московского городского суда 14 сентября 2000 г. протест удовлетворил, указав следующее. В обоснование своего вывода о виновности Полшкова в подстрекательстве к разбойному нападению суд первой инстанции сослался на показания осужденных по этому же делу Атяшкина В. и Готфрида, потерпевших А., К., свидетелей П., У. и на другие доказательства. Однако из показаний Атяшкина В. и Готфрида видно, что Полшков предложил им совершить ограбление квартиры К. и сказал, где она находится. Во время разговора они ничего конкретно не обсуждали, лишь договорились о том, что Полшков, находясь в квартире потерпевшего, откроет им дверь, а дальше они будут действовать по обстановке. Потерпевшие А. и К. подтвердили лишь факт совершения осужденными разбойного нападения на них. Как показал свидетель У., осужденные планировали ограбление квартиры К.

Таким образом, ни органами следствия, ни судом не установлено данных о том, что умысел Полшкова был направлен на завладение имуществом потерпевшего именно в ходе разбойного нападения.

Кроме того, из материалов дела видно, что в то время, когда Атяшкин С. угрожал потерпевшим «заточкой», Полшков был на кухне. Затем Полшкова завели в комнату, где находились связанные потерпевшие. Его также связали и положили лицом на пол.

Из материалов дела усматривается, что Полшков, предложивший другим соучастникам завладеть имуществом К. противоправным путем, не знал о способе завладения этим имуществом. Однако он понимал, что соучастники завладеют имуществом в присутствии потерпевших. Поэтому действия Полшкова надлежит квалифицировать по ч. 4 ст. 33, п. «б» ч. 3 ст. 161 УК РФ, т.е. как подстрекательство к совершению группой лиц по предварительному сговору грабежа чужого имущества в крупном размере с незаконным проникновением в жилище <*>.

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 5. С. 23 — 24.

Из этого примера следует, что в действиях одного из соучастников преступления, т.е. Атяшкина С., был эксцесс исполнителя. Другие соучастники преступления не могли быть привлечены к ответственности за действия, им совершенные.