Обход закона

УДК 347.1

«Обход закона», мнимые и притворные сделки: взаимосвязь и отличительные особенности

Захарова О.Е.

Аспирант кафедры гражданского права Уральского государственного юридического университета (Екатеринбург)

В статье рассматриваются сама конструкция «обхода закона», а также отличия данного феномена от смежных правовых явлений, таких как мнимые и притворные сделки. На практике часто эти понятия отождествляются, что создает противоречивость при принятии судами решений. Факт существования в реальности конструкции «обхода закона» позволяет говорить об актуальности исследования данного понятия. Об этом свидетельствуют судебная практика, а также достаточно большое количество работ, посвященных рассмотрению данной конструкции.

Ключевые слова: обход закона, мнимые сделки, притворные сделки, правовые последствия.

Вопрос «обхода закона» является одним из самых дискуссионных в юридической литературе, а его решение будет способствовать улучшению эффективной защиты прав и интересов участников гражданского оборота. В новую редакцию ст. 10 ГК РФ введена юридическая конструкция «обход закона», но ее смысловое значение остается достаточно противоречивым, что позволяет говорить об оценочной сути данного правового явления. Появление института «обхода закона» в дополнение к нормам о притворных сделках будет являться эффективным инструментом для борьбы с различными рода злоупотреблениями, которые формально выглядят законными, но при этом преследуется цель, противоречащая закону.

В задачи каждого государства входит регулирование гражданских отношений, которое направлено на то, чтобы субъекты гражданских прав при осуществлении своего поведения соблюдали нормы закона, т.е. поступали правомерно. Однако, так как законодательство совершенствуется, границы правомерного и противоправного поведения могут становиться «прозрачными» (стираться), следовательно, появляется строгая необходимость для определения критериев, позволяющих отличить конструкцию «обхода закона» от других абстрактных, неопределенных, оценочных категорий. Недостаточная взаимосвязь теории и практики приводит

к тому, что правоприменители вынуждены обращаться к таким конструкциям, которые внешне схожи, что, в свою очередь, вносит противоречивость в механизм правового регулирования общественных отношений. Существующая на сегодняшний день судебная практика не дает ответа на вопрос об отграничении конструкции «обхода закона» от конструкций мнимых и притворных сделок. Более того, чаще эти категории смешиваются, что приводит к противоречиям и неправильному применению правовых норм.

Конструкцию «обход закона» применительно к мнимым и притворным сделкам можно рассматривать в двух аспектах — общем и специальном. Согласно первому, мнимые и притворные сделки в широком смысле можно рассматривать как разновидность сделок в «обход закона».

В дореволюционном законодательстве «обход закона» представлял собой вид притворных сделок. Так, Г.Ф. Дормидонтов придерживался данного подхода: «К притворным сделкам очень часто прибегают в «обход закона», in fraudem legis, т.е. с целью достигнуть противных закону практических последствий, не вступая в противоречие с буквальным содержанием закона» .

С притворностью связывает «обход закона» такой известный цивилист, как И.А. Покровский, называя симулятивные сделки его формой .

Из современных ученых близкой позиции придерживается К.И. Скловский, который приравнивает притворные сделки к сделкам, совершенным в «обход закона». Автор указывает: «если возник спор, суд обязан проверить, не совершена ли конкретная сделка в обход законодательства о приватизации. Если такое заявление подтвердится, то такой договор будет ничтожным в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ, как притворная сделка» .

Таким образом, можно сделать вывод, что, согласно первому подходу, мнимые и притворные сделки являются разновидностью «обхода закона». Вместе с тем следует иметь в виду, что противозаконное поведение возможно в разных вариантах его проявления, и не всегда противоправное поведение будет образовывать «обход закона».

Второй аспект рассматриваемой проблемы заключается в том, что в ст. 10 ГК РФ конструкция «обход закона» рассматривается в специальном смысле, из чего следует, что мнимые и притворные сделки не являются разновидностью «обхода закона», а выступают в качестве отдельного вида сделок.

Мнимые и притворные сделки можно охарактеризовать как сделки с отсутствием основания, которое является необходимым для их совершения. Как признание сделки мнимой, так и притворной связано с одинаковыми обстоятельствами, а именно, стороны создают лишь видимость правовых последствий, наступления которых они не желают. При «обходе закона», как правило, порок воли присутствует только у одной стороны, в то время как другая сторона заключает сделку именно с той целью, которая и имелась в виду по договору.

Часто мнимая сделка совершается лишь для вида без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Подобные сделки совершаются с целью создать видимость правовых последствий, не желая их наступления в действительности. Например, пытаясь избежать конфискации имущества, гражданин оформляет договор дарения на имя своего родственника. Гражданин действительного желания передать право собственности не имеет, он заинтересован в создании видимости перехода права собственности для следственных и судебных органов .

О С. Иоффе по этому поводу говорил, что контрагенты хотят создать у третьих лиц впечатление, будто они состоят в отношениях по сделке, хотя в действительности здесь отсутствует воля, направленная на установление таких правоотношений. Поэтому мнимые сделки представляют собой одну из разновидностей сделок, страдающих пороками воли .

Закон объявляет данную сделку ничтожной. Обычно такие сделки совершаются с какой-либо противоправной целью: сокрытия имущества от конфискации путем создания с помощью такой сдел-164

ки у третьих лиц видимости принадлежности имущества другому лицу, уклонения от уплаты налогов и т.д. Указанное обстоятельство дает основание рассматривать подобные сделки как противозаконные.

Мнимая сделка, как правило, может быть направлена на противозаконную цель, но также в результате ее совершения могут преследоваться и иные цели. Такие сделки объявляются противозаконными, так как в них отсутствует самое главное — это намерение создать соответствующие ей правовые последствия, предусмотренные в соответствующих случаях законом.

«Обход закона» — это универсальная (общая) норма, а мнимая или притворная сделка — это конкретная (специальная) норма. Приоритетом в данном случае будет обладать специальная норма. Если суд усмотрел мнимость или притворность сделки, то она объявляется недействительной в силу этой мнимости или притворности, и ссылка на норму, предусматривающую «обход закона» (ст. 10 ГК РФ) не требуется, так как есть специальная норма законодательства. Конструкция «обхода закона» нужна в ситуации, когда нет игнорирования или нарушения специальных норм. «Обход закона» — это такой инструмент, который суд может применить в самом крайнем случае, в ситуации, когда других правовых средств просто не осталось .

Признаком мнимой сделки является то, что каждая сторона сделки согласна с тем, что у неё нет действительного желания вызвать правовой эффект сделки, обычно, но необязательно, с целью обмана третьих лиц.

Институт мнимых и притворных сделок основан на том, что у таких сделок отсутствует основание, поскольку стороны вовсе не стремятся к достижению того правового результата, который должен возникнуть в реальной действительности из данной сделки.

При «обходе закона» действия, совершаемые сторонами сделки, желаемы, в то время как при мнимой сделке сами действия симулируются, т.е. осуществляются лишь для вида.

Мнимая сделка — эта та сделка, форма которой не соответствует ее реальному содержанию.

Притворные и мнимые сделки по своему содержанию законны, но результат, на который направлен умысел сторон, не соответствует требованиям закона. Так, например, мнимая сделка — это «мираж», который проявляется в создании у лиц только «видимого» представления о намерении заключить сделку, а в притворных сделках намерения заключить сделку для «вида» нет, стороны совершают две сделки, первая — для прикрытия второй, которую стороны действительно имели в виду.

Для квалификации сделки, как совершенной в «обход закона», суд не всегда должен выяснять намерения сторон — он должен установить объективный факт достижения результата, запрещенного

законом. В сделке по «обходу закона» стороны (сторона) желают наступления правовых последствий, предусмотренных для самой сделки, или относятся к ним безразлично, так как прежде всего стороны хотят достичь самой цели «по обходу», облекая это в предусмотренную законом юридическую форму. При мнимой сделке стороны не хотят наступления правовых последствий, совершенная ими сделка не была желаема сторонами, и поэтому она недействительна, тогда как при сделке по «обходу закона» воля сторон направлена на совершение именно самой этой сделки, следовательно, она должна признаваться действительной, и ее недействительность исключается, что является не совсем верным, ведь тогда получается, что сделка в «обход закона» является правомерным действием, раз недействительность исключается, но, как было сказано, «обход закона» направлен на нарушение «духа» закона, а не буквы, то есть стороны сделки, совершенной в «обход закона», нарушают императивную норму права, что, как правило, приводит к причинению вреда другим участникам гражданских правоотношений. Таким образом, сделка в «обход закона» также должна признаваться судом недействительной.

Обе эти правовые конструкции — «обход закона» и «мнимые сделки», по мнению научного сообщества, совершенно различны и имеют отличную друг от друга правовую сущность. В истории юридической мысли часто оба этих понятия отождествлялись. Это было обусловлено тем, что юристы прошлого не могли провести разграничение этих понятий, так как происходило частое изменение понятия «мнимая сделка».

Сделки в «обход закона» должны отличаться и от притворных сделок.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Такое отличие может производиться в зависимости от направленности воли лиц, участвующих в них. При совершении действий, направленных на то, чтобы «обойти закон», воля лиц направлена на достижение именно того правового результата, который и декларируется осуществляемыми сделками. В отличие от притворной сделки сделка в «обход закона» не прикрывается, и стороны открыто заявляют о желании достичь тех правовых результатов, которые не могут быть достигнуты законным путем при использовании представленных для этих целей правовых механизмов .

Иногда стороны выражают волю совершить определенную сделку, а между тем в действительности их воля направлена на то, чтобы вызвать юридические последствия, связанные с какой-то другой сделкой, которую стороны и хотят совершить на самом деле, это вторая сделка и будет прикрываемой сделкой.

Правовая судьба прикрываемой сделки зависит от того, соответствует ли данная сделка требованиям закона с точки зрения субъектного состава, со-

держания, формы и т.д. Если такая сделка ничего противозаконного в себе не содержит, то она действительна и порождает у сторон соответствующие права и обязанности, которые они в действительности имели в виду. Однако значительная часть притворных сделок используется для прикрытия недействительных сделок. В этом случае, в зависимости от порока, которым страдает сделка, применяются относящиеся к ней правила . Такие сделки называются притворными.

Таким образом, притворность сделки заключается в намеренном выражении сторонами не того решения воли, какое в действительности состоялось и согласовано между сторонами, а какого-то другого, которое должно замаскировать это подлинное решение, причем это внешнее (маскирующее) содержание воли также исходит от обеих сторон .

Притворная сделка недействительна при всех условиях, так как сами контрагенты при ее заключении не придавали ей значения сделки . Прикрываемая же сделка, если ничего противозаконного в себе не содержит, действительна сама по себе.

В отличие от мнимой и притворной сделки, «обход закона» — это форма злоупотребления правом, представляющая собой формально правомерное действие, так как оно связано с формально допустимым поведением субъектов (не нарушающее правовых предписаний), поскольку само правило при этом не нарушается, но преследуется цель, противная закону.

«Обход закона», как правило, сопровождается определенными негативными последствиями, вредом, который может быть причинен не только отдельным участникам гражданского оборота, например, в виде убытков, но государству в целом путем нарушения стабильности гражданского оборота.

Таким образом, раз законодатель отказался от легального определения «обхода закона», тогда необходимо определить общие признаки, которые будут составлять границы при толковании данного правового явления, а также отличительные особенности данной правовой конструкции.

Группа авторов к общим признакам, объединяющим притворные и мнимые сделки, относит:

1. Стремление сторон замаскировать путем совершения соответствующей сделки свои подлинные намерения;

2. Несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой, то есть использование конструкции сделки вопреки ее назначению. То, с какой целью совершаются сделки, а равно совпадают ли стороны в прикрывающей и прикрываемой сделках, не влияет само по себе на факт квалификации сделок в качестве притворных, хотя и может иметь значение в процессе обоснования соответствующей позиции .

При «обходе закона» умысел, как правило, одной стороны направлен на те последствия, которые сторона в действительности желает, но само содержание этих сделок нарушает цель (смысл) закона.

Германский профессор Колер отмечал: правовые последствия сделки, совершенной в «обход закона», желаемы, стороны именно и хотят их наступления. По мнению автора, такие сделки должны быть признаны судом недействительными, если они направлены на результат, который законом запрещен .

Анализ судебной практики, а также юридической литературы позволяет сделать вывод, что пока судами не выработано четких критериев отграничения сделок в «обход закона» от притворных и мнимых сделок. Введение конструкции «обход закона» является вполне оправданным, так как в результате действий, совершенных в «обход закона», страдают права и законные интересы участников гражданских правоотношений.

Литература:

1. Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. — Казань, 1895. — 415 с.

2. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — Петроград: Юрид. кн. скл. «Право», 1917. — 318 с.

3. Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. — М.: Статут, 2004 // СПС «КонсультантПлюс».

4. Гражданское право. Учеб. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М.: «ТЕИС», 1996.

— 769 с.

5. Иоффе О.С. Советское гражданское право. — М.: Изд-во «Юридическая литература», 1967. — 494 с.

8. Гражданское право. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. — М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА, 1998.

— 464 с.

9. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. Курс советского гражданского права. — М.: Госюриз-дат, 1954. — 247 с.

«Circumvention of the Law», Imaginary and Sham Transactions: Interrelations and Distinctive Features

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Zakharova O.E.

Ural State Law University

<QUEST5< FONT>Обход закона в МЧП — это искусственное создание таких условий, наличие которых изменяет применимый закон. <CLOSETEST11< FONT>Например, желая избежать высокого налогообложения на доходы юридического лица, его собственники регистрируют это юридическое лицо в другом государстве, после чего оно рассматривается в качестве иностранного, или же лица меняют гражданство, чтобы развестись, если разводы запрещены в их государстве.

<QUEST8< FONT>Для признания наличия обхода закона необходимо установление двух моментов:

1. изъято ли правоотношение с иностранным элементом из-под действия правопорядка, которому должно быть нормально подчинено, и передано ли под действие другого правопорядка, более выгодного по своим установлениям;

2. совершено ли данное изменение сознательно, т. е. искусственно или избегается применение не совсем благоприятного закона.

История дает много примеров того, как обходили закон. Так, в XIX в. польские супруги-католики, жившие на территории Российской империи и не имевшие права развода, в случае изменения домициля и принятия ими протестантства могли развестись. Действие в штате Невада (США) наиболее либерального законодательства о разводах привело даже к своего рода бракоразводному промыслу.

Законодательство ряда государств запрещает обход закона и признает сделки, совершенные в обход закона, недействительными. Например, ст. 21 португальского ГК 1966 г. устанавливает: «При применении коллизионных норм не учитываются фактические составы и права, созданные с обманным намерением обойти применимость того закона, который в других обстоятельствах являлся бы компетентным». Статья 159 ГК Аргентины также гласит, что «договоры, заключенные за границей с целью обхода законов Аргентины, ничтожны, хотя бы они были действительны по закону места их совершения». В ст. 10 Закона о международном частном праве Украины предусмотрено, что «Сделка и другие действия участников частноправовых отношений, направленные на подчинение этих отношений праву иному, чем то, которое определяется согласно настоящему Закону, в обход его положений, являются ничтожными». Однако в большинстве государств право не содержит прямых указаний на последствия обхода закона.

В российском законодательстве понятия обхода закона не имеется. Этот вопрос не урегулирован. Тем не менее, можно полагать, что сделки, совершенные в нарушение императивных правил, которые зафиксированы в гражданском законодательстве, признаются недействительными.

Доктринальные воззрения на обход закона также различны.

Муранов А. И. так пишет об обходе закона: «Теорию in fraudem legis можно назвать «детской болезнью» международного частного права, через которую ему необходимо было пройти и которая была вызвана во многом объективно заданным несовершенством юридической техники, выразившейся в чрезмерно широком формулировании объема коллизионных норм и жестким указанием на конкретную привязку»21. Он полагает, что с развитием гибких коллизионных норм теория обхода закона утрачивает свою актуальность.

Иной подход к обходу закона у Филиппова А. Г., который полагает, что понятие обхода закона ближе всего к понятию злоупотребления правом.22

При рассмотрении нормативного закрепления обхода закона в различных государствах не трудно заметить, что само содержание этого понятия и его трактовка не одинаковы: в одних государствах обход закона связывают с действием коллизионных норм, в других – со сделками и другими действиями.

При всем разнообразии законодательного и доктринального подхода к понятию обхода закона, представляется, что нормы об обходе закона призваны защищать внутренний правопорядок.

(Суворов Е. Д.) («Закон», 2013, N 9)

ДЕЙСТВИЯ В ОБХОД ЗАКОНА: ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Е. Д. СУВОРОВ

Суворов Евгений Дмитриевич, ведущий советник контрольно-аналитического управления ВАС РФ, кандидат юридических наук.

Новая редакция ст. 10 ГК РФ, в которой действия в обход закона поименованы как одна из разновидностей злоупотребления правом, была введена в действие с 1 марта 2013 г. Дало ли возможность появление этой нормы достичь тех целей, которые ставили перед собой ее разработчики? В настоящей статье предложены механизмы квалификации соответствующих действий как совершенных в обход закона и применения правовых последствий, предусмотренных законодателем для восстановления пострадавших от обхода закона интересов. Иными словами, речь идет о конкретных способах использования в правоприменительной практике нормы «обход закона не допускается» <1>. ——————————— <1> Попытка теоретического анализа соответствующей проблематики была сделана в следующей работе: Суворов Е. Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона. М., 2008.

Ключевые слова: обход закона, злоупотребление правом, переквалификация, недействительность сделок, симулированные сделки.

Прежде всего, следует дать определение термину «действия в обход закона», или, иными словами, указать место данного понятия в системе юридических фактов, т. е. взглянуть на названную проблематику «от общего к частному». Далее мы, напротив, должны установить те квалифицирующие признаки действий в обход закона, которые позволяют относить к таковым конкретные действия. Это уже будет взгляд на исследуемую область «от частного к общему». Наконец, нам необходимо раскрыть такие последствия злоупотребления правом, как отказ в его защите применительно к частному случаю злоупотребления правом — действиям в обход закона. В соответствии с этой логикой выстроена и структура данной статьи.

Действия в обход закона в системе юридических фактов

Как следует из самого понятия, действия в обход закона относятся к такой разновидности юридических фактов, как действия. Они не являются ни правонарушением, ни правомерным поведением, но, как и любые действия, составляющие злоупотребление правом, представляют собой третью разновидность действий, которую условно можно поименовать как «не поддерживаемая правовой системой реализация права (правовых возможностей)». Аргументация в пользу выделения такой категории будет приведена ниже. Учитывая, что обход закона есть реализация права (правоспособности, сделкоспособности), названные действия являются юридическими актами, так как осуществление правовых возможностей в большинстве своем связано с совершением тех или иных сделок. В то же время, учитывая, что обход закона является понятием межотраслевым, не исключено, что в определенных казусах речь будет идти о поступках. Например, в одном из споров Президиум ВАС РФ дал оценку возможному обходу Закона о государственных закупках <4>. В данном деле подрядчик, выполнив для публичного субъекта работы без заключения государственного контракта, обратился с требованием о взыскании соответствующего неосновательного обогащения. Возможно, речь шла о соответствующей схеме, позволяющей выполнять работы для государственных нужд без соблюдения процедур, предусмотренных Федеральным законом от 21.07.2005 N 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Само выполнение работ, как элемент схемы, очевидно, не является юридическим актом, а должно быть отнесено к поступкам. Схожие дела разбирались Президиумом ВАС РФ и ранее <5>. В других случаях речь шла об обходе законодательства о банковском контроле путем использования иностранными банками представительств третьих лиц для ведения соответствующей деятельности; о передаче нематериального актива в обход корпоративных процедур путем регистрации товарного знака на одного из участников схемы и последующего заключения лицензионного договора; о действиях по обходу закона путем раздела земельного участка <6>. ——————————— <4> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 04.06.2013 N 37/13. <5> См., напр.: Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 18045/12. <6> См.: Постановления Президиума ВАС РФ от 24.04.2012 N 16404/11; от 03.04.2012 N 16133/11; от 28.05.2013 N 15036/12.

В различных ситуациях юридические акты могут относиться к разным отраслям права. Нередко обход закона связан с совершением процессуальных (квазипроцессуальных) юридических актов. Так, в одном из дел речь шла об обходе законодательства о порядке совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью: сначала с целью вывода активов было спровоцировано третейское разбирательство, а потом заключено мировое соглашение <7>. В другом случае была предпринята попытка обхода процессуальных сроков на кассационное обжалование: спустя длительное время после вынесения судебного акта одна из сторон подала ходатайство о восстановлении срока на апелляционное обжалование, отказ в котором дает по общему правилу право обращаться в суд кассационной инстанции без апелляционного пересмотра (ч. 2 ст. 181 АПК РФ) <8>. ——————————— <7> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 14.06.2011 N 1884/11. <8> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 11.12.2012 N 9604/12.

Соотношение с правонарушением, правомерными действиями и злоупотреблением правом. Правонарушение имеет в теории государства и права, а особенно в системах континентального права такой признак, как несоответствие конкретной норме закона. И речь в данном случае не идет о буквальном толковании закона. Законодатель, издавая определенное правило поведения, пользуется определенным средством — формулированием нормы закона. Соответствующая формулировка должна, безусловно, пониматься не по букве, но по смыслу. Его, правда, нельзя искать за пределами того волеизъявления, которое нашло свое выражение в норме. Законодатель, как бы он ни стремился ко всеобщему благу на земле, все равно будет выражать это более или менее определенно: не переходить дорогу на красный свет, не похищать имущество, не причинять вреда здоровью, исполнять договоры и т. п. Поэтому норма закона всегда конкретна и ей нельзя приписать содержание, не подразумеваемое законодателем. Например, очевидно, что он, закрепляя в Законе о приватизации способы перехода государственного имущества в частную собственность, не имел в виду, что их можно обойти, передав нужное имущество на праве хозяйственного ведения в то или иное унитарное предприятие, которое, в свою очередь, продает его без применения норм Закона о приватизации (есть в нем такое исключение). Следовательно, говорить, что названные действия являются нарушением Закона о приватизации, значит лукавить. Законодатель вообще о таких действиях не думал (добавим, в связи с их нетипичностью и не мог думать). Действия в обход закона тем и характеризуются, что не нарушают всего того, что выразил законодатель. Здесь следует остановиться на возражении о телеологическом толковании закона: мол, действия в обход закона нарушают его цель. Да, это так. Но дело в том, что цель закона лежит за его пределами и в этом смысле она может использоваться только для уяснения, а не для расширения конкретного содержания нормы, т. е. не дополняя норму иными ситуациями <9>. ——————————— <9> На наш взгляд, телеологическое толкование закона относится не к способам толкования, а к инструментам правотворчества. Оговоримся, что это не означает отрицания такого инструментария при разрешении конкретных споров, в частности, его применения судами. В данном случае мы полагаем использование телеологического толкования не только возможным, но и необходимым в условиях неустранимого запаздывания законодателя за развитием общественных отношений; именно в таком ключе и должна развиваться правовая система: от выработки норм в судебной практике (через формирование правовых позиций), ее типизирования и последующего закрепления правила поведения в абстрактном виде в законе, а не наоборот. Очевидно, что коллеги, придерживающиеся иной точки зрения и относящие телеологию к способам толкования конкретных норм закона, могут прийти к иным выводам применительно к категории действий в обход закона. Представляется, что из указанного, например, исходит А. В. Егоров (см., напр.: Егоров А. В. Обход закона: использование дозволенной правом формы ради запрещенной правом цели. С. 172, 183 и т. д.). В указанной статье основной посыл следующий: обход закона приводит к результату, запрещенному законом. Но чтобы прийти к такому выводу, необходимо признать: закон запрещает результаты действий, а не сами действия. Запрет определенных результатов, а не действий, сформулированных в норме, может проистекать только из цели закона. Следовательно, названный подход предполагает, что нарушение цели закона в виде запрета определенных результатов составляет нарушение нормы. Таким образом, цель закона в данном случае вводится непосредственно в содержание нормы, а не является вспомогательным средством для уяснения сути сформулированного правила поведения.

Действия в обход закона можно назвать действиями, нарушающими норму, сформулированную по аналогии закона. На наш взгляд, аналогией закона является правотворчество, но не правоприменение. В этом смысле действия в обход закона не составляют правонарушение. Иногда также говорят, что обход закона есть правонарушение, так как злоупотребление правом запрещено законом. Но нам кажется, что здесь не учтена специфика такой «наднормы», как запрет злоупотребления правом. Это не просто норма, а средство, применяемое, когда имеющиеся правила поведения не помогают. Образно говоря, запрет злоупотребления правом помогает там, где законодатель потерпел фиаско, т. е. не содержит в себе позитивного правила поведения, а устанавливает общие ограничения в сфере способов реализации различных прав. Запрет злоупотребления правом есть принцип реализации прав, граница правовых возможностей. Выход за ее пределы является не нарушением чего-либо, а переходом в сферу, где нет права, подлежащего защите, но и нет нарушения запрета с соответствующим наказанием. Действия в обход закона нельзя назвать и правомерными, поскольку они причиняют ущерб защищаемому законом интересу, а значит, не имеют такого признака, как одобрение со стороны конкретной правовой системы. Действия в обход закона представляют собой злоупотребление правом, возможно, правоспособностью. Для них характерен такой путь достижения цели, который законодателем не запрещен только ввиду его нетипичности (абсурдности), при этом достижение названной цели одновременно нарушает защищаемый законом интерес. Ссылаясь на свое право на самоопределение в широком смысле (действовать любым не запрещенным законом способом), обходящий закон использует указанное право не в тех целях, ради которых оно предоставлено. Давая каждому право использовать свои способности для занятий предпринимательской и иной экономической деятельностью, право совершать сделки (как предусмотренные, так и не предусмотренные законом), общество, а затем и законодатель не предполагают, что эти права будут использованы в ущерб интересам социума; указанное поведение не может подразумеваться как нормальная реализация названных прав в обществе. Соответствующая же характеристика есть не что иное, как квалифицирующий признак злоупотребления правом: использование его (правовых средств, возможностей, правоспособности и т. п.) в противоречии с теми целями, ради которых оно предоставлено. Соотношение с притворными сделками. Квалифицирующим признаком притворной сделки является несоответствие волеизъявления (с точки зрения структуры хозяйственной операции) той операции, которая подразумевается и совершается в действительности. Для притворных сделок есть две области: публичная и скрытая. Последняя существует для того, чтобы в итоге операции был получен действительно желаемый результат. К скрытой области относятся, например, так называемые контрписьма (обратные обязательства по возврату цены, когда договор дарения прикрывается договором купли-продажи); подразумеваемое фактическое неисполнение договора в том виде, в каком он заключен (невзыскание якобы выданного займа при действительном безвозмездном выводе активов); совершение дополнительных сделок (перечисление денежных средств в оплату за якобы подаренный товар) и т. п. В свою очередь, обход закона не имеет скрытой области: все его существо на поверхности, именно в этом и заключается его особенность. Действия показываются такими, какими они позволяют достигать поставленных целей (в нарушение защищаемого законом интереса). В противном случае не будет получен желаемый результат. Соотношение со сделками, нарушающими закон. В данном случае здесь следует повториться: так как обход закона не есть нарушение запрета, сделка в обход закона не будет сделкой в нарушение закона. Но после применения к такой сделке механизма переквалификации, о котором речь идет ниже, соответствующая хозяйственная операция вполне может подпасть под понятие сделки в нарушение закона. Квалифицирующие признаки действий в обход закона. Существо действий в обход закона заключается в том, что они совершаются с тем, чтобы получить результат, который нарушает интерес, защищаемый конкретной нормой закона, причем происходит это умышленно таким путем, который: а) не подразумевался и не подразумевается в качестве обычного способа достижения соответствующих целей; б) не составляет нарушение той нормы закона, которая призвана защищать нарушенный интерес. Квалифицирующими признаками действий в обход закона поэтому являются: а) интерес, защищаемый конкретной нормой закона, который был нарушен в результате совершения названных действий; б) умысел на избрание такого способа достижения результата, который не нарушал бы норму закона, защищающую интерес, указанный выше; в) необычность (абсурдность, нетипичность) способа достижения цели; г) соответствие названных действий той норме закона, которая защищает нарушенный соответствующими действиями интерес. Механизм применения последствий в отношении действий в обход закона. Так как обход закона есть злоупотребление правом, последствия этого действия должны быть частным случаем последствий такого злоупотребления, а именно отказом в защите права. Правоприменитель уже давно понимает под таким отказом не только отказ в иске о защите права, которым злоупотребляют, но и иные виды отказа: в признании сделкоспособности, если такая способность используется в целях злоупотребления; непринятие возражений и т. п. Иными словами, речь идет о непризнании за лицом того права (реализации правоспособности), которым злоупотребляют. В данном случае злоупотребление правом выражается в использовании правовых средств для достижения цели, нарушающей защищаемый законом интерес. Отказ в признании права при обходе закона выразится, соответственно, в том, что выбранные правовые средства не будут сочтены реализованными. Между тем, учитывая, что хозяйственная операция реально осуществлена, она нуждается в квалификации, которая будет дана по типично применяемым для достижения подобных целей средствам, а не тем, которые были выбраны с целью обхода закона. Поясним вышеизложенное на примере. Есть цель — приобрести имущество, находящееся в муниципальной собственности. Типичное средство — участие в приватизации. Защищаемый Федеральным законом от 21.12.2001 N 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» (далее — Закон о приватизации) интерес — участие всех заинтересованных лиц в приватизации; повышение выручки в результате торгов. Норма, защищающая названные интересы, — запрет приобретать муниципальное имущество иными способами, кроме предусмотренных Законом о приватизации. Некое лицо намерено приобрести названное имущество, не используя процедуры приватизации. Закон о приватизации не распространяет свое действие на отчуждение муниципальной собственности унитарными предприятиями, которым такое имущество передано на праве хозяйственного ведения. Правовые средства, позволяющие достичь поставленной цели в обход Закона о приватизации (последовательно): 1) передача имущества унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения; 2) направление в адрес унитарного предприятия запроса о возможности продажи имущества; 3) согласие собственника на продажу; 4) заключение и исполнение договора купли-продажи. Итак, цель достигнута. В данном случае выбранные правовые средства, которыми злоупотребляли, — это передача имущества унитарному предприятию и согласие собственника на продажу. В широком смысле злоупотребление правовыми средствами есть их использование в противоречии с их хозяйственным назначением. Обычно целью передачи унитарному предприятию имущества является его использование в экономическом обороте. Такая возможность не предоставлялась для обхода Закона о приватизации. Следовательно, мы отказываем в признании выбранных правовых средств, как бы не замечая их. Перед нами — голая операция, в результате которой одно лицо получило в собственность муниципальное имущество, а другое (в широком смысле) — деньги. Типичным правовым средством для такой операции является купля-продажа имущества. Мы квалифицируем операцию как куплю-продажу муниципального имущества. Далее, установив, что продажа осуществлена вне способов приватизации, мы признаем сделку недействительной (ничтожной) со всеми вытекающими последствиями. В данной операции все было на виду, ничего не скрывалось, следовательно, нет оснований признать ее притворной. Нарушения закона в данном случае также нет. Никто не запрещает ни публичному собственнику передавать имущество унитарным предприятиям на праве хозяйственного ведения, ни самим унитарным предприятиям продавать данное имущество с согласия собственника, ни даже делать это одновременно. Такого запрета нет, так как законодатель, формулируя правило поведения, исходит из типичных способов достижения целей и не предполагает, что их будут стремиться достичь обходными путями. В этом смысле это бег по кругу: законодатель выбирает типичные средства; те, кто хочет обойти закон, разрабатывают нетипичные; законодатель расширяет норму за счет появившихся в практике нетипичных средств; обходящие закон выбирают новые не поименованные в норме средства и т. д. В данном случае постоянное расширение норм не поможет; необходимо универсальное средство пресечения подобного поведения. Этим средством и является запрет обхода закона.

в применении над нормой статьи ГК РФ4.

5. Обход закона направлен на получение преимуществ перед другими участниками гражданского оборота. Дело в том, что обход закона хоть и не является правонарушением, но это явление небезразлично праву, так как лицо, обошедшее закон, получает преимущество по сравнению с теми лицами, которые применяют национальную норму права.

6. При обходе закона должны быть очевидны негативные последствия, не связанные с нарушением конкретной нормы закона. Естественно, что негативные последствия могут проявляться в самых разных аспектах. Они могут быть связаны с убытками как для конкретных участников частных отношений, так и для всех участников правоотношений.

7. При обходе закона стороны открыто декларируют достижение правового результата, который не может быть достигнут применением национального права.

8. Направленность на обход применения материальной императивной нормы национального права. При этом О. Н. Садиков подчеркивает, что необходимо выяснить значение императивных норм как государства, право которого вследствие коллизионной отсылки устраняется, так и того государства, правом которого надлежит руководствоваться. При этом он выделяет три признанных доктриной международного частного права ограничителя в применении иностранного права: публичный порядок, запрещение обхода закона и обязательственный статут правоотношения, который, однако, охватывает не все элементы правоотношения и оставляет некоторые из них для подчинения чаще всего отечественному пра-

4 См.: Садиков О. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России // Хозяйство и право. 2002. № 2. С. 42.

вопорядку (например, правовой статус субъекта права)5.

9. Обходом закона признается только такое действие, которое совершается с противоправной целью. Также стоит привести пример, когда отсутствует основание для квалификации действий в качестве обхода закона именно по той причине, что обход есть, но нет противоправной цели. Это использование офшорных схем. Дело в том, что стремление к минимизации налогообложения не является неправомерной целью. Более того, в законодательстве отсутствует запрет создавать российским гражданам и юридическим лицам компании в офшорных зонах.

Использование офшорных схем само по себе не является правонарушением или обходом закона. В этом плане показательно постановление Президиума ВАС РФ от 26 марта 2013 г. № 14828/12, в котором сформулирована следующая правовая позиция: «Сама по себе регистрация права собственности на недвижимое имущество, находящееся в Российской Федерации, за юридическим лицом, зарегистрированным в офшорной зоне и потому не раскрывающим публично своего выгодоприобретателя, не является правонарушением. Однако подобная юридическая организация владения недвижимым имуществом на территории Российской Федерации не должна приводить к тому, что права и законные интересы неограниченного круга третьих лиц окажутся ущемленными или нарушенными в результате их участия (в том числе и недобровольного) в правоотношениях, другой стороной в которых выступает офшорная компания».

Естественно, что не все готовы добровольно раскрывать подобную информацию. Учитывая распространенность в российском правопоряд-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ке использования офшорных компаний для сокрытия информации о личности выгодоприобретателя, судебная практика выработала способ противодействия подобным схемам. В названном постановлении Президиума ВАС РФ высказана правовая позиция, в соответствии с которой если офшорная компания не раскрывает своего выгодоприобретателя, то это является указанием на недобросовестность такого лица. Следовательно, юридическое лицо, не раскрывающее сведения о своем бенефициаре, несет риск наступления последствий, предусмотренных в ст. 10 ГК РФ.

Противоправность цели при обходе закона проявляется во многих аспектах. Во-первых, она выражается в нарушении основных начал, принципов права. Во-вторых, запрет на обход закона является механизмом обеспечения реализации таких принципов, как добросовестность и правовая определенность. Дело в том, что обход закона это антипод добросовестного поведения. В-третьих, действия, направленные на обход закона, могут быть охарактеризованы как совершаемые с намерением посягнуть на публичные интересы, не посягая на конкретные субъективные гражданские права. В-четвертых, важно понимать, что установление запрета на обход закона — это попытка найти компромисс в сочетании и противопоставлении публичных и частных интересов.

Проблеме соотношения публичного и частного интересов, пределов вмешательства государства и его судебной системы в отношения между частными лицами посвящены многочисленные исследования, опубликованные в России и за рубежом6.

Пункт 1 ст. 10 ГК РФ предусматривает, что не допускаются действия в

6 См.: Раапе Л. Международное частное

обход закона с противоправной целью. Естественно, наибольший интерес вызывает то, какие гражданско-правовые последствия наступят, если действия по обходу закона будут выявлены. Реакция на обход закона в национальных правопорядках различается:

действие, совершенное в обход закона, не порождает правовых последствий. Следовательно, установив факт обхода закона, суд отказывает такому лицу в предоставлении преимуществ, которые он хотел получить и мог получить, если бы его действия не были бы квалифицированы как обход закона;

применение к сложившимся отношениям императивной нормы, действие которой лицо пыталось обойти. Данное последствие логически следует из самого факта обхода закона: как пресечь обход, если не заставить лицо соблюдать тот закон, который это лицо пыталось обойти;

отказ в судебной защите права, приобретенного в результате обхода закона. Так, в п. 2 ст. 10 ГК РФ сказано: «В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом»;

недействительность сделок, которыми оформлен обход закона, и иные гражданско-правовые последствия. Данное последствие широко применяется арбитражными судами. Однако недействительность сделки не может выступать в качестве последствия квалификации действий как совершенных в обход закона. Объясняется это тем, что нормы об обходе закона являются универсальными и применяются только в случае, когда нет более специальной нормы, применимой к спорной ситуации; специальная норма имеет приоритет в действии перед общей, универсаль-

ной нормой. Именно поэтому если суд усматривает специально предусмотренное основание для признания сделки недействительной, то решение должно основываться именно на нормах о недействительности сделки, а не на нормах о запрете обхода закона. Обход закона не является самостоятельным основанием для признания сделки недействительной;

другие гражданско-правовые последствия. Например, можно встретить судебные акты, в которых обходом закона обосновывается применение доктрины снятия корпоративной вуали. Дело в том, что юридическое лицо используется лишь с целью прикрыть основную деятельность другого лица. В зарубежной практике такое основание носит название «использование конструкции юридического лица в качестве собственного alter ego или фасада». Следовательно, основанием для снятия корпоративной вуали могут быть недобросовестные действия лиц, фактически или юридически контролирующих деятельность юридического лица, к которому имеются претензии, вызванные действиями их выгодопри-обретателя7.

Именно данное основание имело место в деле банка Parex. В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что общество «Парекс банк», а затем общество «Цитадель банк» фактически осуществляли банковскую деятельность в Российской Федерации через свои представительства в Москве и Санкт-Петербурге, несмотря на то, что они не были зарегистрированы в качестве таковых в реестре. Суд установил, что данные представительства были созданы в целях обхода законодательства Российской Федерации о банковском контроле, а фактически предпринимательскую деятельность осуще-

7 См.: Подшивалов Т. П. Коллизионный аспект применения доктрины «снятия корпоративной вуали» // Международное публичное и частное право. 2015. № 4. С. 23.

ствляли общества «Парекс банк» и «Цитадель банк», используя аффилированные лица8.

Данные действия свидетельствовали о недобросовестности со стороны юридических лиц и позволили суду обосновать возможное применение доктрины снятия корпоративной вуали, так как обход закона в соответствии со ст. 10 ГК РФ является разновидностью заведомо недобросовестных действий.

Можно привести еще один пример применения данного основания. Так, постановлением Президиума ВАС РФ от 28 января 2014 г. № 14302/13 дело № А40-117845/2012-158-879 было отправлено на новое рассмотрение в связи со следующими обстоятельствами: ответчик (НТЦ «ГРАН») и истец (Росимуще-ство) утверждали, что «общество «РКЦ» действовало с целью создания видимости добросовестного расчета с продавцом, фактически намереваясь вывести денежные средства в офшорную компанию». В данных действиях общества «РКЦ» можно усмотреть обход закона. Кроме того, суд обратил внимание, что не были исследованы вопросы о наличии юридической связи между обществами «РКЦ» и «Вергиллиос ЛМС Лимитед», а также о возможности общества «РКЦ» в спорный период влиять на поведение общества НТЦ «ГРАН». Данные действия общества «РКЦ» уже могут выступать в качестве злоупотребления правом. Именно все эти факты в совокупности послужили основанием для передачи дела на новое рассмотрение.

В заключение рассмотрения вопросов обхода закона в международных частных отношениях следует отметить, что факт обхода закона может быть определен только судом, так как участники гражданских правоотношений равны между собой. Нормы о запрете обхода закона адресованы в первую очередь су-

8 См. постановление Президиума ВАС РФ от 24 апреля 2012 г. № 16404/11.

ду. Возможность квалификации судом действий лица как обход закона не зависит от того, ссылалась ли другая сторона спора на злоупотребле-

ние правом противной стороной. Суд вправе по своей инициативе отказать в защите права лицу, злоупотребляющему им путем обхода закона.

Библиографический список

Ануфриева Л. П. Международное частное право: учебник: в 3 т. Т. 1: Общая часть. М., 2000.

Засемкова О. Ф. К вопросу о понятии и условиях применения сверхимперативных норм третьих стран // Международное публичное и частное право. 2014. № 3.

Засемкова О. Ф. Сверхимперативные нормы международного частного права: проблемы теории и современные тенденции // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2015. № 2.

Муранов А. И. Проблема «обхода закона» в материальном и коллизионном праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 1999.

Подшивалов Т. П. Коллизионный аспект применения доктрины «снятия корпоративной вуали» // Международное публичное и частное право. 2015. № 4.

Раапе Л. Международное частное право. М., 1960.

Садиков О. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России // Хозяйство и право. 2002. № 2.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Садиков О. Н. Императивные нормы в международном частном праве // Московский журнал международного частного права. 1992. № 2.

Садиков О. Н. Коллизионные нормы в международном частном праве // Советский ежегодник международного частного права: 1982. М., 1983.

УДК 347

М. В. Вронская1

Владивостокский государственный университет экономики и сервиса Владивосток. Россия

«Обход закона» в гражданском праве: форма злоупотребления правом или самостоятельная юридическая конструкция?

В статье рассматриваются феномен обхода закона в гражданском праве, основные проблемы и противоречия в понятийном аппарате данной юридической конструкции в условиях трансформации российской правовой системы и совершенствовании гражданского законодательства.

Ключевые слова и словосочетания: обход закона, злоупотребление правом, правонарушение, закон, реформа гражданского законодательства, судебное толкование, доктрина гражданского права.

M. V. Vronskaya

Vladivostok State University of Economics and Service Vladivostok. Russia

«Circumventing the law» in civil law: the form of abuse of law or an independent legal structure?

В процессе реформирования гражданского законодательства существенной переработке подверглась ст. 10 Гражданского кодекса (далее — ГК РФ) «Пределы осуществления гражданских прав». С 1 марта 2013 г. вступила в силу новая редакция ст. 10 ГК РФ, в ч. 1, 3 которой вводится запрет на обход закона с противоправной целью .

К действиям, направленным на обход закона, будут применяться те же последствия, которые установлены для злоупотребления правом, тем самым законодатель определяет действия, направленные на обход закона в качестве формы злоупотребления правом. При этом закон не раскрывает содержания термина «обход закона», что, по всей видимости, дает простор для судебного толкования и теоретических изысканий.

1 Вронская Мария Владимировна — канд. юрид. наук, доцент кафедры частного права Института права; е-mail: m.vronskaya@mail.ru

Вронская М.В. «Обход закона» в гражданском праве…

Отметим, что специфика и проблематика обхода закона настолько глубоки и неоднозначны, что становятся предметом споров не только на национальном, но и на международном уровне. В первую очередь дискуссия складывается вокруг самого понятия и природы «обход закона».

Понятие «обход закона» (frauslegi, agereinfraudemlegis, fraude a laloi, evasionoflaw, Gesetzesumgehung, fraudedeley, frodeallalegge) — многоаспектное и многозначное, истоки которого зародились в древнеримском праве. Так, Павел писал: «Contralegemfacit, quiidfacit, quodlexprohibet; infraudemvero, quisalvis-verbislegissententiameiuscircumvenit» (D. 1.3.29) («Поступает против закона тот, кто совершает запрещенное законом; поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл»). Согласно Ульпиану:»Frauslegifit, ubiquodfierinoluit, fieriautemnonvetuit, idfit: etquoddistatverbum a sententia, hocdistatfrausabeo, quodcontralegemfit» (D. 1.3.309) («Обход закона присутствует, когда делается то, чего закон не желает, но и не запрещает; и как сказанное слово отличается от мысли, так обход закона отличается от того, что противозаконно»). Данные определения можно расценивать не как юридические, а скорее обыденное. Тем не менее, очевидно, что древние философы усматривали в обходе закона именно нарушение права.

Понятие «обход закона» может использоваться в различных отраслях права. Наиболее известными сферами его применения являются гражданское, налоговое и международное частное право (в последнем используются понятия «обход собственного закона» (frauslegidomesticae) и «обход иностранного закона») (frauslegiextraneae).

Продолжая анализ, отметим также, что, в отличие от многих других юридических понятий, понятие «обход закона» обладает весьма размытым содержанием. «Понятие обхода закона не относится ни к блестящим монетам с четкой чеканкой, которые имеют хождение в судоговорении или науке права, ни к ясным юридическим конструкциям, кристаллизующимся, как только это потребуется, со всеми их сверкающими сторонами и все время остающимися неизменными ребрами и углами. Даже для посвященных видны лишь некоторые грани, и лишь слабая тенденция к четкости проявляется в окружающей ее зыбкости» .

В отношении понятия «обход закона» существуют самые разные взгляды, а для объяснения его природы выдвигались различные теории. Так, апологеты этого понятия утверждают, что оно обладает самостоятельной правовой спецификой и является весьма важным для правового регулирования, помогая нейтрализовать действия, которые с формальной точки зрения упрекнуть в незаконности нельзя, но которые, тем не менее, по своей сути являются противоправными: «Обходом закона является образ действий, нарушающий предписание закона не прямо, но подрывающий цель, на достижение которой это предписание направлено» ; «сделки, являющиеся сами по себе не противозаконными, но заведомо направленными к достижению результатов, не допускаемых законом» ; «под обходом закона понимается осуществление поведения, нарушающего интерес, обеспечиваемый обходимым законом, намеренно без вызывания действия этого закона» .

Территория новых возможностей. Вестник ВГУЭС. 2015. № 3 (30)

Это понятие используется для характеристики изобретения института доверительной собственности в праве Англии. О.С. Иоффе с его помощью описывает случай привлечения к постоянной работе под видом договора поручения работника, должность которого штатным расписанием не предусмотрена. Л.П. Короткова характеризует им фиктивные браки.

Кроме того, даже действия судов могут быть объявлены «обходом закона»: Ю.И. Свядосц указывает: «Учитывая потребности оборота, судебная практика ФРГ в обход закона разработала также институт обеспечительного присвоения…» (аналогичные примеры из мусульманского права: «Неизменность догмы религиозного права и застывшая в своем развитии доктрина привели к тому, что в судебной практике появилась масса случаев обхода закона. Например, для заключения сделки о предоставлении займа под проценты, что противоречит положению Корана о запрете ростовщичества и потому недопустимо, была разработана техника «двойной продажи». Согласно этой технике должник «продает» кредитору какой-либо предмет, который кредитор тут же «продает» обратно своему партнеру по сделке по цене выше первоначальной на сумму заранее оговоренных процентов, причем оплата должна произойти в момент истечения срока кредита. С помощью таких правовых уловок (hiyal — хияль) можно было добиться, чтобы доктрина соответствовала нормам шариата, а суды учитывали требования практики»). В чем же тогда состоит суть понятия «обход закона», если даже и суд может «обойти» закон?

В качестве ярких примеров международной судебной практики можно привести следующие постановления Европейского суда по правам человека (далее ЕПСЧ):

1. Постановление от 29 октября 1992 г. по делу OpenDoor и DublinWellWoman против Ирландии (заявления №14234/88; 14235/88). По данному делу ЕСПЧ признал, что права заявителей (женские клиники — OpenDoor и DublinWellWoman) по ст. 10 Конвенции («Свобода выражения мнения») были нарушены. Содействие клиник женщинам в получении медицинской помощи за рубежом в связи с абортами, запрещенными в Ирландии, ЕСПЧ никоим образом не связал с «обходом закона», хотя национальные суды основывали свои решения именно на том, что клиники «обходили» закон Ирландии при помощи иностранного права.

2. Постановление от 28 сентября 2007 г. по делу Вагнер и Дж. М.В.Л. против Королевства Люксембург (жалоба №76240/01). В данном деле ЕСПЧ также признал отсутствие попытки «обхода закона» со стороны незамужней подданной Люксембурга Вагнер, которая усыновила ребенка в Перу по законам этой страны (законы Люксембурга не позволяли усыновление лицам, не состоящим в браке) и затем попыталась признать усыновление со стороны властей Люксембурга, в чем ей было отказано со ссылкой на «обход закона». ЕСПЧ признал наличие нарушения ст. 14 («Запрещение дискриминации») и 8 («Право на уважение частной и семейной жизни») со стороны Люксембурга.

Российская судебная практика также не единообразна в определении природы «обхода закона» . Так, наиболее часто термин «обход» употребляется судом применительно к случаям несоблюдения законодательно установленных слу-

Вронская М.В. «Обход закона» в гражданском праве…

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

чаев несоблюдения законодательно установленных ограничений на совершение действий, а именно: определенного порядка, процедуры, формы, очередности, например, продажа государственного имущества без соблюдения ограничений, установленных законодательством о приватизации; заключение определенного договора с лицом, с которым договор не может быть заключен; погашение долга перед кредитором с нарушением порядка очередности, установленного законодательством о банкротстве, и др. Очевидно, что в указанных случаях имелось в виду нарушение пределов осуществления субъективного права или несоблюдение установленных законом запретов, что, по сути, является правонарушением. Представляется, что употребление термина «обход закона» в такого рода судебных решениях используется для констатации противоправности поведения субъектов и не имеет существенного значения для применения соответствующих юридических последствий.

В других случаях оценка такого поведения, как «обход закона», отождествляется с «притворностью» и «мнимостью».

Следует заметить, что в приведенных примерах под обходом закона понимается обход запрета. В указанных случаях субъекты стремятся избежать действия нормы, подлежащей применению.

В судебной практике встречаются и случаи использования термина «обход закона» применительно к обязывающему закону, как правило, в налоговых правоотношениях. В такой ситуации обход отождествляется со злоупотреблением правом. Указанная тенденция характерна для современной науки и судебной практики. Проблема обхода налогового закона, как правило, связывается со злоупотреблением правом в случае совершения налогоплательщиком действий, направленных на минимизацию налогообложения. Если такие действия прямо нарушают закон (сокрытие дохода, мошеннические сделки с компаниями-«однодневками» и т.п.), то поведение налогоплательщика оценивается как противоправное. Представляется, что обход налогового законодательства является обычным правонарушением, а не злоупотреблением правом.

Анализ складывающейся судебной практики употребления термина «обход закона» позволяет сделать некоторые предварительные выводы, поскольку говорить об однозначном понимании данного правового феномена рано, ведь цивили-стическая доктрина не имеет достаточно серьезных научных исследований, а юридическая практика еще не сложилась. Во-первых, как обход закона оцениваются действия участников правоотношений, совершенные с намерением устранить действие закона, подлежащего применению, либо, напротив, применить закон, не подлежащий применению, путем создания видимости наличия субъективного права. Во-вторых, под обходом закона понимают обход законодательно установленного запрета или, что встречается реже, неисполнение обязанности. Следовательно, обход закона должен оцениваться как правонарушение, и обсуждать следует нарушение обходимого закона.

Исходя из вышеизложенного, полагаем, что обход закона и злоупотребление правом — самостоятельные категории. В любом случае особая роль в толковании данного феномена отводится суду, который с учетом конкретных обстоятельств

Территория новых возможностей. Вестник ВГУЭС. 2015. № 3 (30)

дела должен выявить симуляцию в действиях субъекта. Следует помнить, что одним из значений слова «обойти» в русском языке является «обмануть».

В завершение следует также согласиться с Е.Н. Трубецким, который связывает понятие «обход закона» с проблемой толкования правовых норм, а, следовательно, отсутствие конкретной формулировки понятия «обход закона» в ГК РФ возможно было бы восполнить путем соответствующих разъяснений судами высшей инстанции. В этом плане включение в гражданское законодательство новой правовой конструкции «обход закона», а также ее судебного усмотрения и толкования в действиях субъектов в целом подтверждает тенденции развития феномена «бюрократизация права» российской системы права . 1 2 3 4 5 6 7

2. Vetsch, J. Die Umgehung des Gesetzes. — Zurich, 1917. — S. 2.

4. Энциклопедия государства и права / отв. ред. П. Стучка и др. — М.: Изд-во Коммунистической Академии, 1925-1926. — Т. 1. — Ст. 1339.

5. Суворов, Е.Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона / Е.Д. Суворов. — М.: Издат. дом В. Ема, 2008.

7. Кравченко, А.Г. Феномен бюрократизации права: постановка проблемы / А.Г. Кравченко, А.Ю. Мамычев // Власть. — 2010. — №3. — С. 102-104.