Непосредственность устность и непрерывность судебного разбирательства
Д.А. Мезинов
НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ПОНЯТИЕ, ЗНАЧЕНИЕ, ТЕНДЕНЦИИ РЕАЛИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
Рассматриваются понятие, значение, тенденции практической реализации начала непосредственности судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве. Анализируются соответствующие теоретические положения, нормы уголовно-процессуального закона, информация о современной судебной практике и излагаются предложения по их совершенствованию.
Непосредственность и устность закреплены в качестве общих условий судебного разбирательства в посвященной этим условиям гл. 35 в следующей формулировке ст. 240 УПК РФ:
«1. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X настоящего Кодекса. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.
2. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных ст. 276 и 281 настоящего Кодекса.
3. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании».
Следует признать, что приведенная формулировка не только не дает представления о различиях между непосредственностью и устностью судебного разбирательства, но и не выражает четко сути этих его общих условий. Суть этих начал судебного разбирательства, их более обобщающее и углубленное понимание определяется в уголовно-процессуальной литературе.
Так, в литературе указывается на два основных требования, относящихся к исследованию доказательств судом в ходе судебного разбирательства, которые включаются в содержание принципа или начала непосредственности. Во-первых, между судом и доказательствами, на основании которых он будет разрешать уголовное дело, при восприятии им (личном восприятии) этих доказательств не должно быть промежуточных звеньев . При этом в качестве такого промежуточного звена следует рассматривать и письменные материалы уголовного дела, полученные и составленные в ходе досудебного производства по нему органами уголовного преследования. Во-вторых, эти доказательства должны быть первоисточниками сведений о фактах, имеющих значение для разрешаемого уголовного дела . Из анализа и обобщения имеющихся в литературе наиболее удачных определений и высказываний относительно начала непосредственности суть этого начала можно сформулировать следующим образом.
Под началом непосредственности понимается такое общее правило исследования доказательств в судебном разбирательстве, согласно которому суд, рассматриваю-
щий уголовное дело, обязан в судебном заседании лично ознакомиться с доказательствами, на основании которых он будет разрешать это дело по существу, и воспринять содержащиеся в них сведения об исследуемых фактах непосредственно из первоисточников этих сведений.
Начало непосредственности, его последовательная реализация в судебном разбирательстве, прежде всего, обеспечивают устранение искажений при получении судом необходимых для разрешения дела сведений и формирование у судей твердого и обоснованного внутреннего убеждения по вопросу о виновности подсудимого и установленности других исследуемых по делу фактов. Поэтому очевидно и общепризнанно значение начала непосредственности как существенного условия, одной из гарантий достоверного установления этих фактов, достижения материальной истины по делу. Кроме того, в литературе указывается на значение этого начала для обеспечения прав сторон в судебном разбирательстве, т.к. они «…пользуются возможностью участвовать в исследовании всех доказательств, которые имеют значение для правильного разрешения дела, и им гарантировано, что ни одно доказательство, не исследованное судом при участии сторон, не будет положено судом в основание приговора» . Отмечается также, что начало непосредственности является предпосылкой и проявлением независимости судей и их самостоятельности при принятии решения по делу .
Учитывая изложенное значение начала непосредственности, его ограничение следует допускать только в исключительных случаях, закрепленных в законе и обосновываемых, как правило, невозможностью реализации этого начала в определенных ситуациях. Между тем современный УПК РФ допускает такие ограничения в целом ряде случаев, не все из которых можно достаточно обоснованно считать исключительными. Итак, в УПК РФ закреплены следующие случаи ограничения начала непосредственности.
Во-первых, поскольку, как отмечалось в литературе, начало непосредственности может быть полно осуществлено, если судебное разбирательство будет происходить непрерывно ; известным отступлением от начала непосредственности является отсутствие в современном УПК РФ нормы, закрепляющей непрерывность судебного разбирательства. Отступление от начала непосредственности в данном случае обосновано, на мой взгляд, недостаточно, поскольку не вызвано невозможностью реализации этого начала в определенных ситуациях. Разработчики УПК РФ, видимо, основывались главным образом на трудностях создания организационных условий для
реального осуществления начала непрерывности судебного разбирательства, что нельзя признать полным оправданием его устранения из уголовного процесса, а тем самым и ограничения начала непосредственности.
Во-вторых, ограничение начала непосредственности закреплено в гл. 40 УПК РФ, где для случаев согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы, устанавливается особый, а по сути, упрощенный, порядок судебного разбирательства. Упрощение заключается в почти полном устранении этапа судебного следствия, а именно не подвергаются непосредственному исследованию доказательства, обосновывающие предъявленное подсудимому обвинение. За время, прошедшее с момента вступления в силу УПК РФ, были защищены диссертации и опубликованы монографии, посвященные данному упрощенному порядку судебного разбирательства, в которых приведено немало аргументов в пользу оправданности и преимуществ этого порядка . Действительно, экономичность данного порядка оправдана в ситуациях, когда подсудимый согласен с предъявленным ему обвинением, заинтересован именно в скорейшем рассмотрении дела и в получении предусмотренных ч. 7 и 10 ст. 316 УПК РФ «бонусов» за такое согласие, а права потерпевших при этом более реально и оперативно защищаются. Однако ограничение начала непосредственности и соответственно отступление от достижения материальной истины по делу в данном порядке судебного разбирательства явное и существенное. Поэтому предложения о законодательном расширении возможностей использования этого порядка вряд ли можно приветствовать. Должна настораживать и тенденция увеличения частоты использования этого порядка на практике, поскольку это может быть вызвано недостаточно подробными проверками (или преднамеренным отсутствием реальных проверок) добровольности согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением со стороны органов уголовного преследования и судей, а также недостаточной квалификацией адвокатов-защитников, недобросовестным выполнением ими своих обязанностей (особенно при участии «по назначению»).
В-третьих, начало непосредственности ограничивается в случаях, предусмотренных в п. 2, 3 ч. 1 ст. 276 и
ч. 1, 2 ст. 281 УПК РФ, когда допускается оглашение показаний подсудимого, потерпевшего, свидетеля по имеющимся в уголовном деле протоколам их допросов (очных ставок), проведенных в ходе предварительного расследования, вместо получения показаний от этих лиц непосредственно на их допросах в судебном заседании. Протоколы следственных допросов (очных ставок), в которых содержатся ранее полученные от названных участников процесса показания, оглашаемые в таких случаях, не являются первоисточниками сведений об устанавливаемых фактах, что объективно является причиной известного искажения этих сведений. Искажения информации дополнительно усиливаются тем, что следователи и дознаватели, вследствие их принадлежности к стороне обвинения, а также распространенного в нашей следственной практике обвинительного уклона, фиксируя в этих протоколах показа-
ния допрашиваемых лиц, часто стремятся (в известной мере неосознанно) закрепить свою обвинительную версию события. Насколько обосновано ограничение начала непосредственности в таких случаях оглашения ранее полученных показаний?
Прежде всего, оглашение ранее полученных показаний потерпевшего, свидетеля в случае, предусмотренном ч. 2 ст. 281 УПК РФ, при наличии перечисленных здесь уважительных причин неявки потерпевшего или свидетеля (смерть, тяжелая болезнь, препятствующая явке в суд и т.д.) является вполне оправданным ограничением начала непосредственности ввиду невозможности его реализации в такой ситуации. Запрет воспользоваться имеющимся источником сведений о фактах по делу, пусть даже опосредованным (протоколом ранее проведенного допроса или очной ставки), в ситуации недоступности первоначального источника этих сведений (невозможности получения показаний непосредственно от лица) явился бы еще большим препятствием на пути истинного установления фактов по делу.
Оглашение показаний подсудимого вместо его допроса в суде, допускаемое согласно п. 2 ч. 1 ст. 276 УПК РФ в случае, когда по его ходатайству уголовное дело о преступлении небольшой или средней тяжести рассматривается в его отсутствие, также следует признать вполне обоснованным ограничением начала непосредственности. Его отказ от участия в судебном рассмотрении дела, разумеется, если он был осознанным и добровольным, можно считать своеобразным подтверждением им своих показаний, данных при производстве предварительного расследования, заверением отсутствия в них искажений.
В п. 2 ч. 1 ст. 276 УПК РФ допускается и другой случай подобного оглашения показаний подсудимого в его отсутствие — когда проводится судебное разбирательство по делу о тяжком или особо тяжком преступлении, а подсудимый находится за пределами территории РФ и (или) уклоняется от явки в суд (если он не был привлечен к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу). В этом случае факт уклонения подсудимого от явки в суд, как правило, свидетельствует о его несогласии с позицией обвинения и дает основание с большой долей вероятности полагать отсутствие у него намерения подтвердить в суде свои ранее данные показания.
Еще один случай оглашения полученных в ходе предварительного расследования показаний подсудимого вместо его допроса в суде предусмотрен в п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК — когда он отказался от дачи показаний в суде (при соблюдении в ходе предварительного расследования требований п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). В этом случае он присутствует в суде, но отказом от дачи показаний, по сути, ставит под сомнение свои ранее данные показания, особенно при отрицании в суде вины в инкриминируемом ему деянии.
Ограничение начала непосредственности в двух последних случаях будет оправданным, только если суд использует оглашение ранее полученных показаний подсудимого как способ проверки других исследуемых доказательств, различных своих и выдвинутых сторонами версий, без изначальной установки положить оглашенные показания в основание обвинительного при-
говора за неимением лучших доказательств вины подсудимого. Начало непосредственности вообще не будет ограничено, если суд в данном случае в обоснование обвинительного приговора не будет ссылаться на оглашенные в судебном заседании полученные в ходе предварительного расследования признательные показания подсудимого, а будет опираться на другие исследованные непосредственно доказательства.
Наибольшую опасность необоснованного ограничения начала непосредственности представляет собой возможность оглашения ранее полученных показаний потерпевшего и свидетеля, предусмотренная в ч. 1 ст. 281 УПК РФ, — в случае неявки (независимо от уважительности ее причин) потерпевшего или свидетеля в суд, если на оглашение показаний имеется согласие сторон. Сложившаяся на практике тенденция слишком частого использования этой возможности при рассмотрении уголовных дел с участием защитников «по назначению» (таких дел в нашей судебной практике большинство) не может не вызывать настороженность. Данная тенденция свидетельствует о том, что как судьи, так и профессиональные участники сторон относятся к возможности оглашения ранее полученных показаний неявившегося потерпевшего или свидетеля не как к исключению, а как к общему правилу. Из такого их отношения можно заключить об отсутствии осознания ими значения и необходимости действительной реализации начала непосредственности в судебном разбирательстве либо о формальном, поверхностном (если не сказать недобросовестном) выполнении обязанности (касается судей) достоверного, соответствующего материальной истине установления фактов по уголовному делу.
В рамках описываемой тенденции полагаю вообще недопустимыми и требующими принятия мер по их предотвращению случаи оглашения с согласия сторон полученных при производстве предварительного расследования обвинительных показаний неявившихся в суд потерпевших или свидетелей, если подсудимый не признает себя виновным или признает лишь частично. Да и он, и его защитник самостоятельно и добровольно дают согласие на такое оглашение показаний в данных случаях. Между тем очевидно предположить непонимание подсудимым, ввиду отсутствия у него специальных правовых знаний, неблагоприятных последствий такого «согласия» для обоснования его позиции. Ведь подсудимый лишается права задавать вопросы не-явившимся потерпевшим, свидетелям в ходе их допроса в суде, иным образом использовать результаты допроса для опровержения противоречащих его позиции показаний этих потерпевших, свидетелей. Таких возможностей оспаривания применительно к оглашаемым в судебном заседании из следственных протоколов допросов (очных ставок) обвинительным показаниям не-явившихся потерпевших и свидетелей у подсудимого не имеется.
Неблагоприятные последствия оглашения обвинительных показаний неявившихся потерпевших или свидетелей не признающему себя виновным подсудимому мог бы разъяснить его защитник, для которого эти последствия как для профессионального адвоката должны быть очевидны. Однако безынициативно, не-
добросовестно выполняя свои процессуальные обязанности, защитники «по назначению», которых подсудимые в таких случаях часто видят впервые, не пытаются ни ходатайствовать о перерыве для свидания с подзащитным с целью консультирования, уточнения позиции, ни отказать в даче согласия на оглашение показаний, на что имеют право вследствие самостоятельности своего процессуального статуса. Судьи также в случаях непризнания подсудимым себя виновным не проявляют осознание очевидной необходимости в целях более тщательной проверки доказательств обвинения все-таки вызывать повторно неявившихся (нередко к тому же при неизвестности или неуважительности причин неявки) потерпевших или свидетелей для личного восприятия их показаний на судебном допросе. Удовлетворяя в таких случаях ходатайства стороны обвинения об оглашении показаний или лично инициируя такое оглашение, судьи проявляют не вполне соответствующее принципу состязательности и положению суда безусловное доверие доказательствам, представляемым стороной обвинения. Более того, нередко судьи демонстрируют неодобрение действиям защитников, не соглашающихся на оглашение обвинительных показаний неявившихся потерпевших и свидетелей, давая понять, что усматривают в этом лишь стремление затянуть рассмотрение дела. Поэтому нежелание адвокатов портить отношения с судьями — вторая после недобросовестного выполнения ими своих процессуальных обязанностей причина безропотной дачи согласия на оглашение обвинительных показаний неявившихся потерпевших и свидетелей.
Таким образом, при оглашении в судебном заседании полученных на предварительном расследовании обвинительных показаний неявившихся потерпевших, свидетелей вместо непосредственного их допроса в случаях, когда подсудимый не признает себя виновным или признает лишь частично, происходит не только ограничение начала непосредственности и препятствование достижению материальной истины по делу, но и нарушение принципа состязательности. По сути, нарушается и право обвиняемого (подсудимого) на судебную защиту, в содержание которого, согласно изложенному в современной литературе мнению, входит и право обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены .
Для устранения описанной негативной практики использования ч. 1 ст. 281 УПК РФ можно сделать следующие предложения.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Во-первых, в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях считать приговоры, основанные на оглашенных в судебном заседании полученных в ходе предварительного расследования обвинительных показаниях неявившихся потерпевших, свидетелей в случаях, когда подсудимый не признавал или лишь частично признавал себя виновным, подлежащими отмене или изменению ввиду существенного нарушения процессуального закона. Подобный опыт можно найти в практике проверочных судебных инстанций Российской Империи .
Во-вторых, в дисциплинарной практике квалификационных комиссий и советов адвокатских палат субъ-
ектов РФ рассматривать основанием для дисциплинарного взыскания дачу адвокатом, участвующим в качестве защитника в суде по уголовному делу, согласия на оглашение обвинительных показаний неявившихся
потерпевших и свидетелей, если его подзащитный не признавал или лишь частично признавал себя виновным, а последствия дачи такого согласия ему не были разъяснены адвокатом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. 2-е изд., испр. и доп. М., 1912.
2. Перлов И.Д. Подготовительная часть судебного разбирательства в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1956.
3. СтроговичМ.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. Т. 1.
4. ДуховскийМ.В. Русский уголовный процесс. М., 1910.
5. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учеб. / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Юристъ, 2004.
6. Цыпкин А.Л. Судебное разбирательство в советском уголовном процессе. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1962.
7. Дубовик Н.П. Особый порядок судебного разбирательства и его место в системе упрощенных производств по уголовным делам: Автореф.
дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2004.
8. ШмаревА.И. Особый порядок судебного разбирательства (вопросы теории и практики): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2004.
9. Дьяконова В.В. Особый порядок судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: Автореф. дис. … канд.
юрид. наук. Екатеринбург, 2005.
Статья представлена научной редакцией «Право» 1 марта 2008 г.
СТ 157 ГПК РФ
1. Суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи.
2. Разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала.
3. Во время перерыва, объявленного в судебном заседании по начатому делу, суд вправе рассматривать другие гражданские, уголовные, административные дела, а также дела об административных правонарушениях.
После окончания перерыва судебное заседание продолжается, о чем объявляет председательствующий. Повторное рассмотрение исследованных до перерыва доказательств не производится.
Комментарий к Статье 157 Гражданского процессуального кодекса
Комментируемая статья устанавливает принципы непосредственности, устности и непрерывности судебного разбирательства.
Согласно ч. 1 комментируемой статьи суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу, заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи.
Частью 2 комментируемой статьи установлено, что разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала.
В соответствии с ч. 3 комментируемой статьи судебное заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, назначенного для отдыха. До окончания рассмотрения начатого дела или до отложения его разбирательства суд не вправе рассматривать другие гражданские, уголовные, административные дела, а также дела об административных правонарушениях.
Отказывая в принятии к рассмотрению жалобы гражданина У.Д.В. на нарушение его конституционных прав рядом норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. п. 1 и 7 ч. 3 ст. 35 Федерального конституционного закона «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» и подп. 3 п. 1 ст. 6.2 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», Конституционный Суд РФ в Определении от 29 марта 2016 г. N 684-О указал следующее: «Формирование состава суда для рассмотрения дела, т.е. определение конкретного судьи или судей, осуществляется с учетом нагрузки и специализации судей в порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства, в том числе с использованием автоматизированной информационной системы (часть третья статьи 14 ГПК Российской Федерации). При этом Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, устанавливая правило, согласно которому разбирательство дела должно происходить при неизменном составе судей (часть вторая статьи 157), в то же время допускает возможность замены одного из судей в процессе рассмотрения дела в случае заявленного и удовлетворенного в порядке, установленном данным Кодексом, самоотвода или отвода судьи, длительного отсутствия судьи ввиду болезни, отпуска, пребывания на учебе, нахождения в служебной командировке, а также в случаях прекращения или приостановления его полномочий по основаниям, установленным федеральным законом (часть четвертая статьи 1 ГПК Российской Федерации, части 3 и 4 статьи 18 АПК Российской Федерации). Целью такого правового регулирования является обеспечение возможности правильного и своевременного рассмотрения и разрешения судами гражданских дел с учетом разумных сроков судопроизводства (статьи 2 и 61 ГПК Российской Федерации). Гарантией процессуальных прав лиц, участвующих в деле, в случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела выступает правило, согласно которому разбирательство в этом случае должно быть произведено судом с самого начала (часть вторая статьи 157 ГПК Российской Федерации).
Пунктом 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 (ред. от 23 июня 2015 г.) «О судебном решении» разъяснено, что, «учитывая, что в силу статьи 157 ГПК РФ одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании. Если собирание доказательств производилось не тем судом, который рассматривает дело (статьи 62 — 65, 68 — 71, пункт 11 части 1 статьи 150, статья 170 ГПК РФ), суд вправе обосновать решение этими доказательствами лишь при том условии, что они получены в установленном ГПК РФ порядке (например, с соблюдением установленного статьей 63 ГПК РФ порядка выполнения судебного поручения), были оглашены в судебном заседании и предъявлены лицам, участвующим в деле, их представителям, а в необходимых случаях экспертам и свидетелям и исследованы в совокупности с другими доказательствами. При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами ГПК РФ, а также на доказательствах, полученных с нарушением норм федеральных законов (часть 2 статьи 50 Конституции Российской Федерации, статьи 181, 183, 195 ГПК РФ)» <1>.
———————————
<1> Российская газета. 2003. N 260.
Отказывая в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции Московский городской суд в Определении от 17 июня 2016 г. N 4г-6294/2016 указал, что «довод жалобы о рассмотрении дела судебной коллегией в незаконном составе в связи с заменой судей несостоятелен, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 157 ГПК РФ разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала. Как следует из представленных документов, после отложения разбирательства дела и замены двух судей судебной коллегии, рассмотрение апелляционной жалобы в судебном заседании <…> г. проводилось с самого начала, таким образом, каких-либо нарушений требований ч. 2 ст. 157 ГПК РФ судом апелляционной инстанции допущено не было» <1>.
———————————
<1> Определение Московского городского суда от 17 июня 2016 г. N 4г-6294/2016.
Статья 18. Формирование состава суда
Часть 1. Состав суда для рассмотрения конкретного дела формируется с учетом нагрузки и специализации судей в порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства.
Часть 2. Дело, рассмотрение которого начато одним судьей или составом суда, должно быть рассмотрено этим же судьей или составом суда.
Замена судьи или одного из судей возможна в случае:
1) заявленного и удовлетворенного в порядке, установленном настоящим Кодексом, самоотвода или отвода судьи;
2) длительного отсутствия судьи ввиду болезни, отпуска, пребывания на учебе.
После замены судьи рассмотрение дела начинается сначала.
Комментарий к статье 18.
— Замена судьи допускается только в исключительных случаях, установленных законодательством, с целью соблюдения принципа неизменности судебного состава (пункт 1 части 2 статьи 18 АПК РФ) и с целью соблюдения сроков судопроизводства (пункт 2 части 2 статьи 18 АПК РФ) (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— В соответствии с пунктом 37 Регламента арбитражных судов Российской Федерации и порядком распределения исковых заявлений, заявлений и дел, формирования состава суда для рассмотрения дел в Арбитражном суде Ростовской области при наличии оснований, установленных законодательством для замены судьи, председатель соответствующего судебного состава выносит распоряжение о замене судьи с соответствующей мотивировкой и указанием конкретного судьи, который в дальнейшем будет рассматривать дело (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— Если передача дела состоялась на стадии судебного разбирательства, после замены судьи рассмотрение дела начинается сначала, о чем указывается в судебном акте (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— Без замены судьи не допускается проведение судебного заседания по делу, находящемуся в производстве одного судьи, другим судьей и вынесение судебного акта, в том числе определения о завершении подготовки дела к судебному разбирательству и назначении рассмотрения дела по существу, об отложении судебного заседания (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— Назначение (отложение) судебных заседаний судьями на время своего очередного отпуска либо отсутствия на рабочем месте по иным причинам, о чем судье заведомо известно, является недопустимым (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— Председателям судебных составов не рекомендуется производить замену судьи в случаях, когда дело уже рассматривается по существу (проводился анализ доказательств, заслушивались стороны, допрашивались свидетели и т.п.), а также в случаях, когда замена судьи не приведет к соблюдению установленного законом процессуального срока.
В этом случае при временном отсутствии судьи председатель судебного состава выносит определение об отложении рассмотрения дела на другой день без совершения каких-либо иных процессуальных действий, о чем прямо указывается в определении.
Заявления и ходатайства, поступившие в период временного отсутствия судьи, рассматривающего дело, рассмотрение которых возможно судом единолично (например, заявление об обеспечительных мерах), передаются по письменному распоряжению председателя судебного состава на рассмотрение другому судье (постановление Президиума Арбитражного суда Ростовской области от 24.11.2009 № 6).
— При применении части 2 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует исходить из того, что рассмотрение дела начинается с вынесения судьей определения о принятии искового заявления. А значит правила, статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о формализованной процедуре замены судьи должны действовать именно с этого момента (рекомендации научно-консультативного совета при Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации от 28.11.2009).
Известный русский дореволюционный процессуалист Е.А. Нефедьев, исследуя историческое развитие этого принципа, писал, что в ранний период своего развития процесс у всех народов был устным, что объясняется прежде всего малым распространением письменности. Сторонам устная форма давала возможность вести между собой спор в присутствии суда и уличать перед судом друг друга в неправде. Однако в дальнейшем исключительно устная форма судопроизводства была признана недостаточной, так как все, что происходило на суде, а также и содержание решения, сохранялось лишь в памяти лиц, участвовавших в деле или присутствовавших на суде, что являлось недостаточно точным способом сохранения информации. В судопроизводство стали вводиться письменные начала, которые постепенно усиливались ввиду наличия значительных преимуществ у письменной формы разбирательства. Среди таких преимуществ Нефедьев Е.А. выделял следующие: 1) более точное изложение позиций сторон в письменных заявлениях; 2) отсутствие необходимости явки в заседания суда; 3) возможность более взвешенно и аргументированно изложить свою позицию; 4) обеспечение возможности более внимательно изучить составленные письменно документы судом; 5) отпадение надобности тратить суду значительное время на заседание; 6) исключение возможности игнорирования каких-либо доводов сторон судом. Резюмируя, Нефедьев Е.А. отмечал, что указанные преимущества письменной формы состязания сторон сравнительно с устной не могли не влиять со своей стороны на постепенное устранение устной формы состязания и не могли не вести к тому, что в процессе устанавливался исключительно принцип письменности, т.е. принцип, в силу которого объяснения и заявления сторон имеют юридическое значение лишь при том условии, что они даны в письменной форме. Однако внедрение письменного процесса привело в результате к усложнению судебной деятельности и медлительности процесса (дела рассматривались до 20 — 30 лет), исключению публичности и гласности из судебной деятельности. Судебная реформа 1864 г. вернула устность процесса. Было признано, что устное производство имеет значительные преимущества перед письменным, так как оно дает возможность достигнуть большей быстроты в движении процесса, дает возможность суду непосредственно от тяжущихся слышать их объяснения, устраняет преобладающее значение канцелярии в процессе; открывает для суда возможность свободной оценки доказательств судом и для установления гласности процесса, а также возможность выяснять для себя неясные обстоятельства дела, задавая вопросы сторонам .
См.: Нефедьев Е.А. Основные начала гражданского судопроизводства // Избранные труды. Краснодар, 2005. С. 13 — 25.
В дальнейшем необходимость устного судебного разбирательства не подвергалась сомнению. Устность гражданского процесса была закреплена во всех процессуальных кодексах советского периода (ст. 94 ГПК РСФСР 1923 г., ст. 146 ГПК РСФСР 1964 г.; ГПК РСФСР 1923 г. допускал даже устное заявление о возбуждении гражданского дела) и воспроизведена ст. 157 действующего ГПК РФ.
Устность процесса закреплена в ст. 240 УПК РФ. АПК РФ прямо не упоминает о принципе устности, хотя фактически разбирательство дел в арбитражных судах также осуществляется устно.
Конечно, устность процесса сочетается с письменной фиксацией самого хода судебного заседания в протоколе судебного заседания и письменным изложением многих доказательств (заключения эксперта, письменные объяснения сторон и третьих лиц и т.п.), ходатайств и заявлений участников процесса. Многие ученые говорят о действии в гражданском процессе принципа сочетания устности и письменности.
Содержание принципа устности в настоящее время А.Ф. Воронов характеризует так: «Принцип устности судебного разбирательства состоит в том, что в судебном заседании передача информации от одного участника процесса другому (обмен информацией) совершается обязательно в устной форме, что не исключает передачу этой же информации в иных формах… и письменной или иной фиксации этой передачи. Если говорить очень кратко, то принцип устности состоит в том, что в судебном разбирательстве «все проговаривается» .
Воронов А.Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М., 2009. С. 95 — 96.
3. Как и прочие принципы, принцип устности развивается. В гражданском процессуальном праве выдвигаются предложения об усилении письменных начал процесса по отдельным категориям дел и на отдельных стадиях (прежде всего, проверочных) процесса.
В обоснование таких предложений их авторы ссылаются на позицию Европейского суда по правам человека по вопросу соотношения устного и письменного процессов, которая заключается в том, что при разрешении судом исключительно вопросов права при отсутствии спора о фактах письменный процесс является достаточным.
Пример: в Постановлении от 20 мая 2010 г. по делу «Ларин против России» Европейский суд указал: «Что касается требования об устном слушании, оно не является обязательной формой состязательного процесса, особенно в вышестоящих инстанциях, где письменные процедуры могут быть более целесообразными. Слушание может быть не обязательным при конкретных обстоятельствах дела, например, когда не затрагиваются вопросы факта или права, которые не могут быть адекватно разрешены на основе материалов дела и письменных объяснений сторон».
Проявлением тенденции усиления письменных начал гражданского процесса является введенное в гражданское судопроизводство Федеральным законом от 2 марта 2016 г. N 45-ФЗ упрощенное производство (глава 21.1), в рамках которого рассмотрение и разрешение гражданского дела происходит без устного слушания исключительно на основании письменных материалов, представленных сторонами.
4. Принцип непрерывности, сформулированный ч. 3 комментируемой статьи, заключается в установленном законодательном запрете рассмотрения судьей (судьями) других дел (уголовных, гражданских, административных) в процессе рассмотрения гражданского дела.
Это требование распространяется не на все судебное разбирательство по гражданскому делу, а на одно судебное заседание по нему, поскольку разбирательство дела после его отложения начинается сначала (ч. 3 ст. 169 ГПК РФ). Это значит, что если суд отложил судебное разбирательство, то рассмотрение им других дел не будет свидетельствовать о нарушении принципа непрерывности. Например, разбирательство дела может быть отложено на следующий день по причине необходимости предоставления стороной дополнительного доказательства. Никаких ограничений к рассмотрению в период между первым и вторым (отложенным) судебным заседаниями других дел не имеется. Если же суд объявил перерыв в судебном заседании до следующего дня по той же причине, он не вправе до завершения прерванного судебного заседания рассматривать другие дела.
Следует отметить, что в последние годы процессуальные отрасли права последовательно отказываются от указанного принципа, признавая его неэффективным и не согласующимся с принципом процессуальной экономии. Так, указанный принцип исключен из уголовного (УПК РФ), арбитражного (АПК РФ) процессов и не включен в административный процесс (КАС РФ). Это значит, что при перерывах рассмотрения уголовных и административных дел судами общей юрисдикции и всех дел, рассматриваемых арбитражными судами, судьи вправе рассматривать иные дела, материалы или разрешать отдельные процессуальные вопросы. Таким образом, принцип непрерывности продолжает действовать только в гражданском процессе.
Однако и в гражданском процессе его действие не столь значительно. В частности, нарушение судом указанного принципа не отнесено к числу существенных нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения суда (ч. 4 ст. 330 ГПК РФ), и очень редко признается иным нарушением норм процессуального права, влекущим отмену решения суда, поскольку его нарушение не влияет на результат разрешения дела.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 21 июля 2016 г. N 34 в Государственную Думу РФ направлен подготовленный Верховным Судом РФ законопроект о внесении изменений в ГПК РФ, предусматривающий отказ от принципа непрерывности (законопроект находится на рассмотрении Государственной Думы РФ под номером 1134278-6).
Отказ от принципа непрерывности предложен и Концепцией единого Гражданского процессуального кодекса РФ, в которой отмечено, что со временем принцип непрерывности стал препятствовать быстрому рассмотрению отдельных заявлений и ходатайств, а также дел ввиду запрета их рассмотрения в период перерывов в судебных заседаниях; в период постоянно растущей нагрузки в судах было бы уместно отказаться от принципа непрерывности судебного заседания.