История законодательства об ответственности за убийство

РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УБИЙСТВЕ В ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД

М.А. Михеева, магистрант

Филиал Северо-Кавказского федерального университета в г. Пятигорске (Россия, г. Пятигорск)

DOI: 10.24411/2500-1000-2019-10688

Аннотация. В статье рассмотрены периоды развития уголовного законодательства об убийстве в дореволюционный период. В результате анализа, автором сделан вывод о том, что понятие убийства развивалось с течением истории, а также была приведена периодизация развития понятия убийства в российском законодательстве указанного периода. В подведении итогов данного исследования, автором была выдвинута идея о том, что становление понятия убийства в дореволюционный период было очень важным фактором, повлиявшим на дальнейшее его развитие и развитие уголовного законодательства в целом.

Ключевые слова: убийство, категории убийства, уголовное законодательство, уголовное право, уголовная ответственность.

Появление понятия убийства вполне обосновано, поскольку проблема утраты жизни человеком, как последствие действий сторонних лиц, стала актуальной еще с древних времен. Если говорить о появлении термина «убийство» в контексте российского права, то он был утвержден еще во второй половине XIX века. Хотя само по себе понятие убийства можно сформировать с самого начала возникновения человечества. Именно из этого и следует исходить, обращая внимание на контекст и идентификацию значения данного понятия.

Особое внимание к убийству, как со стороны уголовного законодательства, так и со стороны теории уголовного права многих стран уделялось всегда. Этот факт обусловлен тем, что высшим благом и ведущей социальной ценностью общества является именно жизнь человека. Утрата жизни является тем последствием совершения преступления, которое не может поддаваться восстановлению или возмещению. Если обратиться к Библии, то можно ознакомиться с первой христовой заповедью, а именно: «не убий», то есть не посягать на жизни иных людей. Этот факт еще больше подчеркивает уровень общественной опасности данного вида преступлений, что в свою очередь не вызывает проблем при установлении объекта уго-

ловно-правовой охраны, которым является жизнь человека.

История развития Российское уголовного законодательства, об ответственности за убийство, зависит напрямую от особенностей уголовной политики, на каждом этапе развития государства.

Обратившись к истории развития института убийства, мы выяснили что впервые убийство упоминается в качестве преступления еще в 911 году, а именно в договоре русского князя Олега с греками. Однако, в его норме не содержалось самого определения понятия убийства, были выделены лишь субъекты и объект преступного посягательства. Неизменным это положение осталось и в договоре князя Игоря с греками, датируемого 945 годом.

Договоры Новгорода с немцами 1195 года, Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами 1229 года также относили важное значение категории убийства. Эти нормы включали весьма интересную систему санкций, применяемых в отношении лиц, совершивших убийства. Так, по статье 2 Договора 1229 года, при назначении размера уплаты за совершенное убийство, ее размер зависел от принадлежности жертвы к сословной группе, например за убийство попа или заложника назначалась уплата в размере 20 гривен, а за убийство холопа 2 гривны серебром.

Безусловно, один из первых известных древнерусских законодательных актов -это Русская Правда и начинается Русская Правда по своему списку именно со статьи об убийстве.

«Убьет муж(ъ) мужа, то мъстит брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови; аще не будет кто мъстя, то 40 гривен за голову; аще будет русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изъгоибудеть, либо словенин, то 40 гривен положите за нъ»: — гласит статья 1 Русской Правды.

Несложно заметить, что за убийство в этой статье устанавливается право кровной мести, с очевидным кругом лиц, допускающимся к ее осуществлению и указывается вира в 40 гривен — размер уплаты со списком лиц, за которых она может выплачиваться.

Псковскую судную грамоту 1467 года, стоит отметить, как наиболее значимый и известный источник уголовно-правовых норм периода феодальной раздробленности Руси. Простое убийство грамотой не выделялось, но она содержала статью 1 и статью 96, и соответствии с ними, разбойники-убийцы (лица, совершившие убийство в разбое) предавались смертной казни.

Русские земли начали объединяться вокруг Московского княжества во второй половине XIV века, что привело к тому, что в последующем основными документами, включающими нормы уголовного права стали Судебники 1497 и 1550 гг., и конечно же Соборное уложение 1649 года.

В литературе, Судебник 1497 года называют первым общероссийским, и это подчеркивает важную роль Москвы в единении раздробленных княжеств (Псковского, Новгородского, Тверского, Владимирского и др.).

За совершение убийства, в период Судебников, в качестве наказаний была предусмотрена смертная казнь. Таким образом, ст. 8 Судебника Ивана III от 1497 г., а также ст. 59 Судебника Ивана Васильевича от 1550 г. устанавливали, что «…доведут на кого… душегубство… а будет ведомый лихой человек и боярину велети того каз-

нити смертной казнью». В этих документах особым образом были выделены убийства с отягчающими обстоятельствами: то есть квалифицированные его виды, а именно причинение смерти господину то есть государское убийство, за которое было определено «живота не дати» (казнить смертной казнью).

Преступники назывались «лихими людьми» (опасными), в соответствии с нормами Судебников. Так, преступник обозначился ведомым лихим человеком (особо опасным), в ст. 59 Судебника Ивана III.

Соборное уложение царя Алексея Михайловича от 1649 года, было следующим важным законодательным актом, оно включало в себя главу о преступлениях, в том числе и о убийстве и о разных его видах, к которым применялась смертная казнь (в качестве наказания).

Этим законодательным актом разграничивалось «смертное убийство» с умышле-ние и без умышления. К убийству без умышления, Уложение относило как невиновное (казус), так и неосторожное лишение жизни, охарактеризовав оба дела, совершенными «без хитрости» и «без умышления», объявляло их уголовно наказуемыми.

Важен тот факт, что первоначально смертнаяказнь по Соборному уложению устанавливалась за 36 преступлений, но ее применение постепенно сокращалось со второй половиньгХУШ века и в 1706 году она была установлена лишь за смертоубийство и бунт.

Глава 21 ст.89 включала убийство, совершенное во время кражи хлеба и сена, которое признавалось квалифицирующим обстоятельством, как иглава 10 ст. 198, которая гласит: «если кто приедет к кому-нибудь на двор насильством; скопом и заговором умысля воровски и учинит над тем. К кому он приедет, или над его женой, или над его детьми, или над людьми смертное убийство, а сыщется про то доп-ряма и того, кто такое смертное убийство учинит, самого казнити смертью же…».

Мы пришли к выводу о том, что преступления в Соборном уложении уже делились по родовому признаку, что очевидно в гл. 3, гл. 7, гл. 22. Был сделан упор на умысел в некоторых составах, как в ст. 198 гл. 10 Уложения, отмеченной нами.

Законодательство Петра I внесло ряд дополнений к вопросам о санкциях, применимых в качестве наказаний за преступления, направленные против жизни, особенно, артикулы воинские претерпели такие изменения. Начав свое действие еще в первой четверти 18 века, наряду с Уложением от 1649 года, они включали специализированную главу «О смертном убийстве». Различали умышленные, неосторожные и случайные убийства.

Артикул Воинский Петра I 1715 г. содержал нормы только уголовного права и, по сути, представлял собой Военно-уголовный кодекс без Общей части. Воинский устав и Морской устав (1720 г.) также предусматривали большое количество различных видов убийства и устанавливали, что «все убийцы или намеренные к убийству будут казнены смертью». За квалифицированные виды убийства назначалось повешение или колесование (арт. 161, 162, 163). Как квалифицированные убийства рассматривались отцеубийство (арт. 163), детоубийство (арт. 163), отравление (арт. 162), убийство по найму (арт. 161), убийство солдатом офицера (арт. 163), убийство на дуэли (арт. 139) и самоубийство (арт. 164).

Нами выяснилось, что убийство определялось как «душегубство» по Русской Правде, в то время как Сводом Законов Российской империи 1832 года оно было определено как «смертоубийство». Приме-

чательно и то, что авторами издания «Российское законодательство Х-ХХ веков» был отмечен факт ввода собственного принципа разграничения ответственности «Правдой», основанного на том, при каких обстоятельствах было совершено душегубство: в открытом и честном бою, в момент ссоры на пиру (при условии снижения требований к поведению его участников) или тайно. Данный принцип, как очевидно, не был основан на понимании умышленного и неумышленного убийства.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., особенно в последней своей редакции 1885 г., все чаще можно встретить первые проявления формирования принципов справедливости и гуманизма, что в свою очередь отразилось, в том числе, на нормах устанавливающих ответственность за убийство. Уложение во многом упорядочило и существенно дополнило нормы, касающиеся системы преступлений против жизни. Убийства (смертоубийства) располагались в Уложении о наказаниях по убывающей степени тяжести — от наиболее тяжких преступлений до деяний, хотя и направленных против жизни, но считавшихся невиновными и ненаказуемыми, при этом, нужно подчеркнуть и тот факт, что система и редакция статей о преступлениях против жизни в Уложении была запутанной и вызывала недоразумения в практике. Вследствие этого она должна была быть заменена значительно более совершенной главой Уложения 1903 года, которая в России в силу вообще не вступила по политическим причинам, а в дальнейшем по причине свершившихся Февральской и Октябрьской революций.

Итак, мы пришли к выводу о том, что убийство одно из древнейших преступлений в истории жизни общества. История преступлений против жизни весьма совпадает с историей преступлений вообще.

В результате нашего исследования, мы сделали вывод о том, что понятие убийства развивалось с течением истории. Таким образом, нами были выделены периоды развития понятия убийства в российском законодательстве дореволюционного периода.

Первые упоминания об убийствах в российском законодательстве датируются началом 10 века, в договорах русских князей с греками. При этом, важно помнить и тот факт, что самого определения понятия убийства в них не содержалось.

Следующим этапом в становлении понятия убийства мы выделили 12-13 вв. — в этот период времени важное значение категории убийства относили договоры Новгорода с немцами, Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами, и, конечно же, нормы. Которые законодатель излагал в Русской Правде.

Затем, мы рассмотрели период 15-16 вв. который привнес в историю понятия убийства элементы его квалификации, не акцентируя внимание на простом убийстве.

Следующим был период 17-18 вв., являющийся переломным моментом для развития уголовного законодательства, так как понятие убийства на законодательном уровне все более расширялось и привело к закреплению квалифицированных видов убийств.

Заключительным этапом в развитии понятия убийства дореволюционного перио-

риод вопросы, касающиеся преступлений против жизни были упорядочены законодателем. Убийства, называемые тогда смертоубийствами были закреплены законодателем по убывающей степени тяжести — от наиболее тяжких преступлений до деяний направленных против жизни, но считавшихся невиновными и ненаказуемыми.

Уголовное уложение 1903 г., сохранило преемственность с Уложением 1845 г., несколько упростило конструкцию статей об ответственности за преступления против жизни и в целом несколько смягчило наказание за их совершение.

Рассматривая нормы Уложения 1903 г. об ответственности за преступления против жизни, нетрудно заметить видимые следы их влияния на действующее российское уголовное законодательство.

Таким образом, изучив исторический аспект данной проблемы, можно прийти к выводу о том становление понятия убийства в дореволюционный период было очень важным фактором, повлиявшим на дальнейшее его развитие и развитие уголовного законодательства в целом.

да был 19 век и начало 20 века. В этот пе-

Библиографический список

1. Амиянц О.Ю. Влияние контекста на идентификацию значения фразем (на материале немецкого языка). Сборник: Университетские чтения — 2018. Материалы научно-методических чтений ПГУ. 2018. С. 66-70.

2. Амиянц К.А. Проблемы определения объекта преступления в уголовном праве // В сборнике: Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Материалы XIV Международной научно-практической конференции. В 4-х томах. 2017. С. 158-162.

3. Владимирский-Буданов М.Ф. «Хрестоматия по истории русского права» (вып. 1-й). Изд-во: Тип. С.В. Кульженко, Спб; Киев, 1887. — 287 с.

4. Датий А.В. Судебная медицина и психиатрия. М.: РИОР, 2011. — 310 с.

5. Комаров А.А. О взаимосвязи объекта преступления и отдельных принципов действия уголовного закона в пространстве. В сборнике: Европейские научные исследования. Сборник статей III Международной научно-практической конференции. Под общей редакцией Г.Ю. Гуляева. — 2017. — С. 111-113.

6. Курс лекций. Том 2. Особенная часть / под ред. А.В. Наумова. — М., 2018. — 499 с.

8. Шаргородский М.Д. Преступление против жизни и здоровья. // Минюст СССР. — М., 1948. — 511 с.

9. Человек и общество в античном мире. Ред.: Маринович Л.П. — М.: Наука, 1998. -526 с.

10. Чемеринский К.В. Справедливость и гуманизм как принципы уголовного закона. // Международное научное издание Современные фундаментальные и прикладные исследования. 2014. № 4 (15). С. 149-153.

11. Российское Законодательство Х-ХХ вв. в 9 томах. З-во Древней Руси. — М.: Юрид. Лит., 1984. Т. 1. — 430 с.

DEVELOPMENT OF CRIMINAL LEGISLATION ON MURDER IN THE PRE-REVOLUTIONARY PERIOD

M.A. Mikheeva, graduate student

Branch of the north Caucasus federal university in Pyatigorsk (Russia, Pyatigorsk)



* ИЗ ИСТОРИИ ПРАВА *

Развитие законодательства об ответственности за убийство

Э. В. Кабурнеев

К концу XX — началу XXI в. Россию захлестнула волна насилия. Агрессия, жестокость стали характерной чертой этого периода, общество в угрожающих масштабах воспроизводит огромное количество особо опасных преступников.

Насильственные преступления наносят непоправимый ущерб, потерпевшими от них ежегодно оказываются сотни тысяч людей, что вызывает у граждан обоснованную тревогу, подрывает их веру в защищенность от преступных посягательств. Это создает потенциальную угрозу национальной безопасности: по данным опроса общественного мнения, 90% граждан испытывают чувство тревоги за свою безопасность.

Насилие пронизало все поры общества. В криминальную среду вовлекаются представители разных слоев населения, вплоть до сотрудников МВД РФ. Преступления становятся все более жестокими, система правопорядка не в состоянии за ними «угнаться». Эскалация насилия в крайне гипертрофированных формах — это мировая тенденция. На этом фоне прогноз американского ученого доктора Д. Нордиса1 о возможной гибели современного

Кабурнеев Эдуард Валерьевич — помощник Генерального прокурора РФ, старший советник юстиции, кандидат юридических наук.

1 См.: Нордис Д. Серийные убийцы / Пер. с английского. М., 1998. С. 318.

общества под лавиной собственной жестокости не кажется фантастическим. Так, в Российской Федерации в 2000 г. было осуждено за убийство 20115 чел., в 2001 г. — 22158 чел., а в Московской области в 2000 г. — 373 чел., 2001 — 454 чел., 2002 г. — 297 чел.

Негативные тенденции обусловлены глубинными процессами, происходящими в государстве, обострившимися социальными противоречиями, резкой социальной дифференциацией. Исторический опыт свидетельствует, что именно в период радикальных изменений общественно-экономического строя наблюдается экстремальный рост преступности в целом и особенно в сферах межличностных отношений. В этих условиях криминальное насилие превращается в привычный способ разрешения конфликтов для всех групп и слоев населения, а ценность личности девальвируется.

В российском уголовном праве, как, впрочем, и в других системах уголовного права (континентальной, англо-саксонской и др.), всегда уделялось большое внимание проблемам ответственности за убийство.

Нормы об ответственности за убийство содержались во всех редакциях «Русской Правды», однако в ней еще не было четкого разграничения между убийствами и другими посягательствами на жизнь. Так, «Русская Правда» устанавливала ответственность за убийство на пиру, в разбое, т. е. преступления

увязывались только с фактом причинения смерти. В этом проявилось влияние византийского права — продукта более цивилизованного народа, на что обращали внимание российские криминалисты еще в XIX в.2.

«Русская Правда» допускала кровную месть в качестве наказания за убийство: Н. А. Максименко указывает, что «месть предварительно освещалась авторитетом судебного решения»3. Переход уголовного права из частного в публичное начинает рассматривать жизнь человека как ценность, которую государство берет под свою охрану. При этом ответственность за убийство обусловливалась занимаемым потерпевшим положением в обществе, в том числе имущественным. Например, убийство холопа квалифицировали как истребление чужой вещи, так как жизнь этой категории людей не рассматривалась как объект уголовно-правовой охраны, за ними не признавалось право на жизнь.

С образованием русского централизованного государства после освобождения от татаро-монгольского ига возникла необходимость в принятии нового законодательства, которое устанавливало бы единообразное правовое регулирование новых общественных отношений. Таким правовым актом явился Судебник 1497 г., при становлении которого были использованы уставные грамоты и «Русская Правда». Значительным правовым актом становится «Запись о душегубстве»,

2 См., напр.: Семеновский Д. Речь о характере уголовного законодательства известнейших древних народов и отечественного — русского, произнесенная в торжественном собрании Ярославского Демидовского лицея 15 января 1845 года. М., 1845. С. 34; Колосов-ский П. Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья. М., 1857.

3 См.: Максименко Н. А. Мнимые архаизмы

уголовного права «Русской Правды» // Вестник Европы. 1905. Март—апрель. С. 127.

который под душегубством понимал не только убийство в «чистом виде», но и самоубийство и даже смерть в результате несчастного случая (без покаяния в грехах).

Уложение, принятое Земским собором в 1649 г., характерно дальнейшей дифференциацией преступлений против жизни. В нем предусматривается ответственность за различные виды убийств, выделяется убийство родителей детьми и убийство родителями детей (которое наказывалось мягче, так как в соответствии с религиозными воззрениями родители имели неограниченную власть над детьми). В зависимости от формы вины выделялись умышленное и неумышленное убийство; случайное (невиновное) причинение смерти было ненаказуемым, что отменяло положение, предусмотренное «Записью о душегубстве», относившее любое лишение жизни человека к преступлениям.

В период царствования Петра I идет дальнейшее обострение противоречий между различными социальными группами, что обусловило проведение законодательной реформы. Уложения Алексея Михайловича не способствовали проведению уголовной политики Петра I, направленной на закрепление и обслуживание абсолютной дво-рянско-чиновничьей монархии4.

Артикул воинский и Морской устав были изначально предназначены для военных, но за недостатком общего уголовного законодательства стали распространяться и на лиц гражданского состояния. В Артикуле воинском было уделено большое внимание посягательствам на жизнь: дана более четкая дифференциация убийствам, совершенным умышленно и неосторожно, дано деление убийств на простые и квалифицированные (арт.

4 См.: Татищев В. Н. Духовная моему сыну. СПб., 1896; Прокопович Феофан. Правда воли монаршей. СПб., 1726 Л. К 3.

156 и 157). За совершение простого убийства предусматривалось наказание в виде смертной казни путем отсечения головы, а за квалифицированное — путем колесования. К квалифицированным видам убийства относились убийство по найму, из корысти (арт. 161), убийство родителей, «дитя во младенчестве» (арт. 163), убийство путем отравления (арт. 162) и другие виды.

Впервые в российском уголовном законодательстве предусматривается ответственность за убийство на дуэли, которое относилось к квалифицированным видам. Ответственности подлежали секунданты и лицо, убившее соперника. К квалифицированному виду убийства относилось и посягательство на свою жизнь: в случае самоубийства «наказанию подвергался труп, который палач должен был отволочь в бесчестное место и закопать».

По истечении ста с лишним лет, с принятием Свода законов 1832 г. произошли некоторые изменения в уголовном законодательстве в области преступлений против благ частного лица. В частности, впервые предпринята попытка определить понятие убийства, вновь посягательство на жизнь дифференцировалось на умышленное и неосторожное, умышленные убийства подразделялись на простые и квалифицированные. Квалифицированными видами убийства признавались лишение жизни родителей, братоубийство, убийство одним из супругов другого супруга, убийство начальником подчиненного и подчиненным начальника, чадо-убийство, убийство на дуэли. Свод законов воспроизвел перечень преступлений, за которые предусматривалась ответственность Соборным уложением и петровским законодательством.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которому предшествовала большая подготовительная работа — издание первых научных трудов по

уголовному праву Н. Неймана, Г. Солнцева, Л. Цветаева, П. Гуляева и др. в разделе, посвященном преступлениям против жизни, здоровья, свободы, чести частных лиц, на первом месте были расположены преступления против жизни, которые подразделялись на две группы и размещались в двух главах: в первой главе предусматривалась ответственность за смертоубийство, а во второй — за самоубийство. В Уложении убийства дифференцировались на простые, квалифицированные, привилегированные и совершенные по неосторожности. К простым убийствам закон относил непредумышленные — без заранее обдуманного умысла, к квалифицированным — отцеубийство и другие виды, указанные в законе, к привилегированным — убийство матерью незаконнорожденного ребенка, убийство новорожденного, не имеющего человеческого образа (урода). Уложение отнесло к преступлениям и доведение до самоубийства, и подстрекательство к самоубийству, и пособничество ему (ст. 1946).

Система норм об ответственности за посягательства на жизнь в Уложении 1845 г. выгодно отличалась от предыдущего законодательства, она была продумана и выстроена на основе анализа предшествующего законодательства и практики его применения. Однако в целом это Уложение во многом отставало от уголовных кодексов западных государств, в нем не нашли отражение идеи естественно-правовой теории, которые подготовили Великую французскую революцию 1789 г. Естественное право в России понималось сквозь призму православия. Уложение оставалось законодательством крепостного строя, которому свойственны казуистич-ность, громоздкость формулировок, отсутствие функций и т. д. После судебной реформы 1864 г. на фоне обновлений социальной жизни Уложение 1845 г. выглядело архаичным. В него в 1866 и 1885 гг.

были внесены изменения, которые, однако, не касались существа самого Уложения, не отвечали существующим реалиям. Оно действовало до 1917 г.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Критика недостатков Уложения 1845 г. подтолкнула царское правительство к принятию решения о разработке нового Уголовного уложения. Впервые к созданию проекта были привлечены ученые-криминалисты — Н. С. Таганцев, Н. А. Неклюдов, И. Я. Фойницкий. Уголовное уложение было принято в 1903 г., однако в 1904 г. вступили в действие лишь статьи о политических преступлениях.

В главе XXII законодатель предусмотрел ответственность за посягательство на интересы частных лиц. Как и в Уложении о наказаниях 1845 г., в Уголовном уложении 1903 г. преступления против частного лица размещались на последнем месте. Сходство этих правовых актов не говорит об их полном совпадении. Так, в Уголовном уложении 1903 г. система преступлений против личности была более совершенной.

Отнесение убийства к квалифицированному виду зависело, например, от отношений родства (убийство матери, отца, жены, мужа), социального положения потерпевшего (должностного лица при исполнении или по поводу исполнения им служебных обязанностей), способа совершения преступления (путем отравления) и др.

За квалифицированное убийство виновный мог быть приговорен к каторге без срока или на срок не менее 10 лет, а за простое убийство — к каторге на срок не менее 8 лет.

После Октябрьского переворота 1917 г. было отменено царское законодательство, Декрет о суде № 1 предписывал революционным трибуналам руководствоваться революционным правосознанием. Развитие уголовного права было обусловлено содержанием государственной

власти, ее целями, примат государственных интересов над личностными превратил уголовное право в политический рычаг управления обществом, в орудие элиты, правящей партии, средство борьбы с инакомыслием.

Разрушение системы российского уголовного права с его концептуальными началами, с глубокими теоретическими разработками на базе классической школы права сопровождалось деюридизацией основных институтов уголовного права, прежде всего, преступления (отказ от признака противоправности), теоретически обоснованных социологической школой уголовного права. Отказ от признака противоправности в дальнейшем открывал путь к необоснованным репрессиям, к массовому уничтожению людей, что девальвировало самое ценное — жизнь человека. И до сих пор такой подход к оценке жизни человека сказывается в нашей действительности.

В первом УК РСФСР 1922 г., в его главе пятой, посвященной преступлениям против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, на первом месте помещены преступления против жизни — убийства. Эта глава напоминала главу Уголовного уложения 1903 г., однако сходство было только внешним: исходя из общего представления (понятия) преступления, убийство должно было быть общественно опасным, а было ли оно действительно таковым, определял суд, формальные признаки убийства отступали на второй план, что позволяло уничтожать неугодных советской власти.

Итак, УК РСФСР 1922 г. выделял несколько видов убийств: умышленное убийство при наличии квалифицирующих признаков; простое убийство, т. е. без квалифицирующих и привилегированных обстоятельств; в примечании к ст. 143 предусматривалось освобождение от наказания в случаях убийства из

чувства сострадания; умышленное убийство в состоянии аффекта; убийство при превышении пределов необходимой обороны, а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер (ст. 145 УК); убийство по неосторожности; незаконное производство аборта; подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо неспособного понимать совершаемое или руководить своими поступками.

В отличие от Уголовного уложения 1903 г., УК РСФСР не предусмотрел в качестве самостоятельного вида убийства убийство матерью своего новорожденного ребенка. Не предусмотрел он и такой вид убийства, как убийство по согласию потерпевшего из чувства сострадания, однако освобождение от наказания за данное преступление было предусмотрено (примечание к ст. 143).

Изменились и виды, и размеры наказаний за убийства. Так, за квалифицированные виды убийств предусмотрено было наказание в виде лишения свободы от 8 до 10 лет (максимальный срок лишения свободы — ст. 34 УК РФ). Вместе с тем за отдельные государственные и должностные преступления предусматривалось наказание в виде смертной казни. За квалифицированное убийство смертная казнь была введена Постановлением ЦИК СССР от 7 июля 1934 г.5 Принятый УК РСФСР в 1926 г., по существу, оставил систему преступлений против жизни, которая была сформулирована в УК РСФСР 1922 г. Была введена лишь ответственность за самоубийство или покушение на него лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, путем жестокого об-

5 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917—1952 гг. М., 1953. С. 344.

ращения с потерпевшим или иным подобным путем (ст. 141). В числе преступлений против личности появилось и такое преступление, как незаконное производство аборта. Были повышены размеры санкций за преступления против жизни.

В УК РСФСР 1960 г. система преступлений против жизни претерпела некоторые изменения6. В частности, незаконное производство аборта было отнесено к преступлениям, ставящим в опасность жизнь и здоровье женщины. В число преступлений против жизни вошли: умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, убийство без отягчающих обстоятельств, т. е. простое убийство при превышении пределов необходимой обороны, неосторожное убийство, доведение до самоубийства. Санкции за квалифицированное и простое убийство были вновь ужесточены; так, за квалифицированный вид убийства было предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет, альтернативно — наказание в виде смертной казни.

Возращение России в лоно мировой цивилизации обусловливает проведение реформы, которая в последние годы стала набирать темпы и задачей которой является демократизация государства, превращение из института насилия в руках тоталитарного режима в гаранта взаимной ответственности государства и гражданина. Правовое государство обеспечивает верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод человека, охрану правомерных интересов личности. Это согласуется со ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, в которой говорится, что каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность.

УК РСФСР 1960 г. не был свойствен приоритет общечеловеческих ценностей, преимущественное уважение прав и свобод человека. Напротив, в нем преобладала защита государственного интереса над защитой интересов граждан. Наглядным примером этого явилось расположение главы о преступлениях против государства и государственной собственности.

Развитие уголовного законодательства в направлении охраны прав и интересов личности от преступных посягательств должно быть сопряжено с охраной и защитой суверенитета России, ее конституционного строя, общественного порядка и безопасности, основанных на ценностях человеческой цивилизации, что должно привести его в полное соответствие с мировыми стандартами.

Охране прав личности в той или иной степени подчинена вся система права; в таких отраслях, как гражданское право, семейное право, трудовое право, административное право, охрана прав личности занимает важное место. Наиболее опасные нарушения прав граждан влекут уголовную ответственность. Уголовно-правовой охране прав граждан от преступных посягательств посвящен раздел VII УК РФ 1996 г., которым начинается Особенная часть. Помещение ряда преступлений против личности не в гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья», а в иные главы вполне оправданно, так как основное содержание, социальный смысл подобных норм определяется не посягательством на интересы личности, а посягательством на другие защищаемые уголовным законом общественные отношения.

При совершении ряда преступлений, таких как бандитизм, разбой, злоупотребление должностными полномочиями, терроризм, может иметь место и посягательство на жизнь. В этих случаях имеет мес-

то совокупность преступлений, которые должны получить самостоятельную оценку. Однако, если причинение смерти является конструктивным признаком преступления (ст. 277, 295, 317, 357), то в этих случаях убийство охватывается другими статьями УК и самостоятельной оценки не требует.

В главе 16 УК РФ преступления против жизни расположены на первом месте, что подчеркивает их наибольшую степень опасности. В статьях 105—110 УК РФ предусмотрена ответственность за посягательство на жизнь человека. Эти преступления и составляют систему преступлений против жизни, так как каждый вид убийства можно рассматривать в качестве элемента этой системы, взаимосвязанный с другими видами убийства и образующий в целом единое понятие — убийство7.

В части 2 ст. 105 УК РФ содержится перечень квалифицирующих признаков убийства, который является подсистемой в системе преступлений против жизни. Сама же система преступлений против жизни характеризуется таким общим признаком, как умышленное причинение смерти другому человеку. Поэтому все исследователи обращались к вопросу о том, что есть жизнь, когда она начинается и когда кончается, т. е. когда может быть совершено убийство8.

Еще в XIX в. Н. А. Неклюдов определял жизнь как деятельность сил человека9, А. Н. Красиков — как деятельность сил человека как биосоциального существа, которая

7 См.: Садовский В. Н. Основание общей теории систем. М., 1974. С. 83—85.

8 См., напр.: Загородников Н. И., Побегай-ло Э. Ф. Умышленное убийство и борьба с ним. Воронеж, 1965; Красиков А. Н. Указ. соч.

9 См.: Неклюдов Н. А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т. 1. СПб, 1876. С. 263.

охватывает весь период самопроизвольного психофизического существования, имеющего начальный и конечный момент10.

Большую трудность всегда вызывало определение начального момента жизни человека.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В германской уголовно-правовой литературе преобладает мнение, что началом жизни следует считать самостоятельную жизнь человеческого существа вне утробы матери. Ф. Лист полагал, что самостоятельное существование человека начинается с прекращением плацентарного дыхания и наступлением дыхания через легкие11.

Доктрина российского уголовного права во многом напоминала немецкую, и вопрос о начальном и конечном моменте жизни решался под влиянием немецкой уголовно-правовой литературы.

В российской уголовно-правовой литературе до 1917 г. были сформулированы две точки зрения по поводу начального момента жизни: одни авторы полагали, что начальный момент жизни должен определяться появлением хотя бы какой-либо части тела ребенка из утробы матери12, и в советской уголовно-правовой литературе долгое время господствовала эта точка зрения, хотя некоторые авторы полагали, что самостоятельная жизнь младенца начинается с отделением его от утробы матери и началом дыха-

ния13.

В последние годы большинство ученых-криминалистов считает начальным моментом жизни начало

10 См.: Красиков А.Н. Указ. соч. С. 34.

11 Лист Ф. Учебник уголовного права. Особенная часть. М., 1905. С. 5.

12 См.: Набоков В. Д. Элементарный учебник Особенной части русского уголовного права. Вып. 1. Кн. 1 и 2. СПб., 1903. С. 3.

13 См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. С. 59. Однако в1953 г. М. Д. Шаргородский присо-

единился к первой точке зрения на начальный момент жизни человека.

родов14. Этот вопрос является дискуссионным и актуальным: дело в том, что в УК РФ впервые введена норма, предусматривающая ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка.

В некоторых странах указанные вопросы уже давно решаются на законодательном уровне. Например, в Уголовном кодексе Индии предусматривается: «Причинение смерти ребенку в утробе матери не является убийством. Но причинение смерти живому ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы, хотя бы ребенок не начал дышать или не полностью родился, может рассматриваться как убийство», причем это положение нашло свое отражение в УК Индии более двух веков тому назад.

Вопрос о моменте окончания жизни человека в уголовно-правовой литературе также решается неоднозначно. Некоторую ясность в понимание момента наступления смерти внес Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека», однако между медиками, юристами и теологами при решении проблемы, является ли человек живым или мертвым с погибшим головным мозгом, но при наличии восстановленной и искусственно поддерживаемой деятельности дыхания и кровообращения, дискуссия продолжается. Одни считают, что смерть мозга идентична концу жизни, другие с этим не соглашаются.

Закон РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» в ст. 9 увязывает момент окончания жизни с необратимой гибелью всего головного мозга. Однако и это положение не прекращает дискуссий. В частности, приводятся такие аргументы, как возможность медицинской науки в скором будущем оживлять головной мозг.

14 См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов // Под ред. И. Я. Коза-ченко, 3. А. Незнамовой. М., 1997. С. 37.

В начале 70-х гг. прошлого столетия достижения медицины в области реаниматологии поставили вопрос о границе между жизнью и смертью. Анализ многочисленных случаев привел к пересмотру констатации смерти: в качестве критерия было решено исходить не из состояния органов дыхания и сердцебиения, а из оценки состояния мозга как главного органа человеческого организма. Так, в начале 80-х гг. прошлого столетия впервые был предложен новый критерий: «смерть мозга». Отличие такого органа, как мозг, в сравнении с органами дыхания и работы сердца состоит в том, что

именно он осуществляет интеграцию работы других органов тела, с одной стороны, и отвечает за работу сознания — с другой. Поэтому на него не распространяется та ошибка, когда смерть одного органа отожествляется со смертью всего организма.

С учетом уже имеющихся достижений медицинской науки целесообразно обратиться к исследованиям этих проблем с точки зрения так называемой унификации, т. е. предположить, что началом жизни человека и моментом его смерти являются соответственно появление и прекращение одной и той же функции организма.