Хлопковое дело

В Ташкенте раздаются голоса в защиту «Хлопкового дела», но они молчат, что его главный фигурант – Ахмаджон Адылов – 16 лет просидел в тюрьме независимого Узбекистана по обвинению в краже удобрения…

Галима Бухарбаева

Ахмаджон Адылов с супругой Чинигуль; семейный архив Адыловых

У узбекистанской интеллигенции вдруг хватило сил тявкать на далекого врага, который вряд ли их услышит, а тем более навредит, но у нее по-прежнему нет ни смелости, ни совести говорить всю правду.

Историк Шухрат Саламов, один из активистов, вспомнивших о «Хлопковом деле», в интервью государственному агентству УзА, опубликованному 7 мая, зашел столь далеко, что назвал «преступлением против человечности» следствие, проводившееся в УзССР в 80-х годах Генпрокуратурой СССР.

Ранее он и еще четверо товарищей призвали Генпрокуратуру Узбекистана возбудить уголовное дело против руководителя следственной группы из Москвы, ныне 78-летнего пенсионера Тельмана Гдляна, и даже потребовали привлечения международных механизмов для его экстрадиции в Узбекистан, как и его коллег.

«Хлопковое дело» расследовалось в Узбекской Советской Социалистической Республике в период с 1983 по 1989 год, став первой и наиболее крупной в СССР акцией против коррупции и хищений госказны, утверждает Гдлян.

Но, по его словам, следователи не собирались останавливаться лишь на Узбекистане, а намеревались продолжить борьбу с коррупцией в других республиках Страны Советов, в том числе в областях России.

Но, как рассказал Гдлян Ц-1, многие коррупционные нити вели в Москву, что показали наработки уже в Узбекистане, по этой причине данное дело было замято, а новые не были возбуждены.

То, что УзССР утопала в коррупции, а 6 млн тонн хлопчатника она не могла давать ни при каких обстоятельствах, а лишь благодаря припискам и взяткам, шедшим в карманы всех проверяющих начальников, в том числе из Москвы, наверняка согласится каждый.

Но тем не менее «Хлопковое дело», размах, с которым оно велось, освещение в советской прессе, где узбеки зачастую были представлены средневековыми дикарями, стало вопросом чести для граждан страны, оно было воспринято как акт публичного унижения и порки всего узбекского народа.

Это ощущение многие несли в себе в 80-х годах, оно обострилось в первые годы независимости страны, в период всплеска национальных идей и самосознания, и теперь, очевидно, возродилось вновь с приходом к власти более либерального лидера – Шавката Мирзиёева.

Эти чувства понятны. Я их разделяю. Особенно близко зная историю главного фигуранта «Хлопкового дела» – Ахмаджона Адылова, помня слезы его братьев, взрослых сильных мужчин, рассказывавших о смерти их матери, – в отсутствие арестованных сыновей старая женщина опрокинула на себя казан с кипятком и погибла…

Но мне непонятно, как историк вроде Шухрата Саламова может обладать столь короткой памятью. Или, если быть совсем прямой, – зачем вновь проталкивать стране полуправду, лицемерить? Кому это нужно?

Историк должен помнить, что «Хлопковое дело» использовал Ислам Каримов – первый президент независимого Узбекистана, он взялся за реабилитацию всей республики, а значит, – за реабилитацию и возвращение в страну Ахмаджона Адылова, а затем сам же упек его тюрьму на долгие годы… В том числе по предъявленным Гдляном обвинениям!

Житель кишлака Гурумсарай Папского района Наманганской области, руководитель самого передового в СССР агропромышленного комплекса, в котором работали 40 тысяч человек, куда входили 14 совхозов и 17 малых предприятий, Адылов находился под арестом в Москве с 1984 года – он проходил ключевым фигурантом «Хлопкового дела».

После семи лет следствия в апреле 1991-го в Москве начался суд над Адыловым и группой лиц, но дело разваливалось: доказательств их вины не было.

15 ноября 1991 года Каримов собственноручно написал письмо на имя председателя Верховного суда СССР Смоленцева Е. А. с просьбой передать рассмотрение дела Ахмаджона Адылова в Верховный суд Узбекистана.

«Сам Адылов уже 8 лет находится под стражей без приговора, и дело настолько затянулось, что вызывает серьезные нарекания со стороны населения», – говорилось в письме Каримова Смоленцеву.

Москва была рада отдать дело Адылова, из которого ничего не получилось. В ноябре 1991 года он возвращается на Родину, и 24 декабря Верховный суд Узбекистана выпускает его из-под стражи под подписку о невыезде.

По всему Узбекистану пошел слух, что Каримов дал свободу Адылову. Это освобождение произошло за несколько дней до президентских выборов, на которых баллотировались Ислам Каримов и его соперник – председатель демократической партии «Эрк» Мухаммад Салих.

Адылов призвал народ в Ферганской долине – самой многочисленной части Узбекистана – голосовать за Ислама Каримова.

Но Ахмаджон-ака – не тот человек, который мог долго оставаться в тени и подчинении у Каримова. Он не мог жить в стороне от политики, и в 1992 году создал партию социальной справедливости «Тимура», а также был откровенен по поводу того, что намерен наказать всех, кто участвовал в фабрикации против него дела.

В итоге – в конце 1992 года Ахмаджон Адылов вновь был арестован. Обвинение против него звучало смехотворно: якобы он украл 5 тонн аммофоса (минеральное удобрение. – Прим. Ц-1). Несмотря на отсутствие доказательств, он был осужден на пять лет лишения свободы.

Кроме того, в 1994 году Узбекистан инициировал продолжение судебного процесса, начатого в Москве по материалам следственной группы Тельмана Гдляна. Но, как рассказывали мне родные Адылова, отношение ко всем подсудимым и их родным было гораздо хуже, чем в Москве.

Первоначально было решено провести суд в Янгиере – небольшом городе под Ташкентом, в 400 км от Намангана, где проживают основные свидетели по делу Адылова. Но в этом маленьком городке для людей, приехавших издалека, не было никаких условий: ни гостиниц, ни воды, ни туалетов.

В конце концов удалось перевести суд в Папский район. Там 15 июля и был оглашен приговор по преступлениям, якобы совершенным в годы СССР в Папском районе, – Ахмаджон Адылов был осужден на 10 лет лишения свободы, его младший брат Муминжон Адылов приговорен к семи с половиной годам лишения свободы.

В 1996 году должен был закончиться срок пребывания Ахмаджона Адылова в тюрьме, с учетом времени, проведенного под следствием с 1984 года, он должен был выйти из тюрьмы. Но неожиданно у него «находят наркотики» и вновь осуждают на три года.

В 1997 году ему добавили еще два года за сопротивление власти и неповиновение законным требованиям администрации учреждения наказания.

По аналогичным обвинениям срок Адылова был еще продлен в 2001 году, потом в 2004-м, и в последний раз – в 2007-м на три года.

На свободу Адылов вышел лишь в 2008 году в возрасте 83 лет. К этому времени он почти потерял зрение и с момента выхода на свободу не проявлял никаких притязаний на политическую деятельность, не участвовал в общественной жизни, не говорил с прессой. Он умер в 2017 году на 92-м году жизни.

Хватит ли у сегодняшних историков страны смелости сказать о глумлении над Ахмаджоном Адыловым уже в независимом Узбекистане? О 16 годах в узбекской тюрьме по воле уже Ислама Каримова, о разрушенной жизни того самого символа «несправедливого» «Хлопкового дела»?

Или во всем только Гдлян виноват?..

Галима Бухарбаева – главный редактор Ц-1

Когда 12 апреля 1861 года в американском форте Самтер прозвучали артиллерийские выстрелы, они не только означали начало Гражданской войны в США, но и изменили мировую хлопковую индустрию. Хлопок из США, поставлявшийся до 80% в Англию, был заблокирован, цены взлетели и производители повсюду – от Австралии до Индии и Египта – срочно стали заселять поля хлопком, оставив пшеницу и другие культуры.

Хлопок стал одной из причин колониальной экспансии Российской империи в Среднюю Азию. Наряду с геополитическими причинами, властями России двигало экономическое желание, связанное с поиском собственных источников хлопкового сырья, которое требовалось для потребительских нужд российской текстильной промышленности, испытывавшей после 1860-годов острую потребность в хлопке.

Рост цен на американский хлопок и трудности с его доставкой в конце ХIХ заставили власти России приступить к его выращиванию в Туркестанском крае. Властями России было решено превратить Туркестан в хлопковую базу Российской империи:

«Север и северо-восток (Казахстан и Киргизия), где климатические условия не позволяли выращивать хлопок, а население вело кочевой образ жизни, были определены как резервные земли для крестьян-переселенцев из восточных районов России и Украины. Южные регионы, где население вело оседлый образ жизни и концентрировалось в нескольких оазисах климатически благоприятных для развития хлопководства, были утверждены как базис для выращивания хлопка для нужд российской текстильной промышленности».

Тем не менее, Средняя Азия не могла удовлетворить все потребности российской промышленности, поскольку Хива и Бухара еще не были полностью поглощены Российской империей. Эти ханства, хотя входили в состав России, но имели практически неограниченную власть во внутренних делах. Россия по-прежнему была вынуждена закупать хлопок в США. Извне ввозилось около 60% хлопка. В связи с чем в 1910 году встал вопрос о превращении Бухарского и Хивинского ханства в полные колонии России.

«К этому имперскую власть призывала российская печать, которая в целой серии статей того времени сравнивала Бухару с Французским Тунисом. В них, в частности, говорилось, что «европейское государство – Россия должна по примеру Франции в Тунисе, руководить жизнью варварской азиатской страны», а также использовать потенциал эмирата в российских интересах за счет расширения там посевов хлопка, что «будет способствовать освобождению русского хлопкового рынка от американской зависимости» (см. Бахтурина А.Ю.)»

Вступление Российской империи в Первую мировую войну отложило присоединение Бухарского эмирата и Хивинского ханства к России. Тем самым до революции Туркестанский край не смог обеспечить хлопковую независимость российского государства. Только с 1930-х гг., после победы над «басмачами» (то есть окончательного присоединения Средней Азии), Россия в лице СССР обрела полную хлопковую независимость.

Новые власти в России – большевики, в частности «В.И. Ленин, придавая огромное значение развитию хлопководства, приравнивал его экономическую ценность донецкому углю и бакинской нефти и считал достижение хлопковой независимости страны (СССР) одним из важнейших условий успешного социалистического строительства… Достижение полной технико-экономической независимости страны, в том числе хлопковой, стало одной из главных составных частей ленинского плана построения социализма в СССР… Коммунистическая партия и Советское правительство, высоко оценивая роль и значение хлопководства в наращивании экономического потенциала страны, разработали на 1928-1932 гг. комплексную программу значительного подъема этой отрасли народного хозяйства СССР. В осуществлении ее особое место отводилось Узбекистану как основной хлопковой базе СССР».

Узбекистан как основная хлопковая база Советского Союза

«Созданная в 1924г. Узбекская Советская Социалистическая Республика (УзССР, Узбекистан) была превращена в главную хлопковую базу Советского Союза, которая должна была обеспечить хлопковую независимость страны».

Начиная с 1938 года, на территории Узбекистана начались грандиозные народные стройки каналов для полива хлопковых плантаций, в которых участвовало и сельское население и горожане. Методом народных строек были сооружены Большой Ферганский, Северный Ферганский и Южный Ферганский каналы, Южный и Северный Ташкентские каналы, Зеравшанский канал, Каракумский канал, Катта-Курганское водохранилище и многие другие. Построены и реконструированы осушительные каналы, улучшено мелиоративное состояние заболоченных земель. В результате в советское время дренажные работы получили большой размах. Благодаря широкой сети каналов, построенных в годы советской власти, засушливые и пустынные земли Узбекистана превратились в аграрные земли. Появились новые крупные районы хлопководства.

Развитию хлопководства обязаны своим появлением и машиностроение и инфраструктура республики. В советское время в Узбекистане были построены промышленные предприятия, производившие сельскохозяйственную технику и машины для первичной обработки хлопка, хлопкоуборочные машины, хлопкоочистители, тракторные хлопковые сеялки, прядильные машины, а также заводы, выпускавшие химические удобрения. Для Узбекистана началась эра промышленного бума, урожайность хлопчатника как никогда повысилась.

В итоге Узбекистан превратился в «хлопковую державу», стал мощной хлопковой базой СССР.

Последствия развития хлопководства

В результате повышенного внимания к выращиванию хлопка в советский период Узбекистан столкнулся с побочными последствиями такой политики.

Эти последствия имели экологический и социально-экономический характер. Известными «жертвами» хлопководства с экологической точки зрения являются Аральское море, деградированные и зараженные ядохимикатами почвы, люди, заболевшие в результате использования гербицидов и химикатов, а также попадания в воздух солевых отложений со дна высохшего моря. Именно неэффективное орошение и чрезмерное использование водных ресурсов привело к осушению Аральского моря, четвертого по величине озера в мире, которое стало одной из трагических экологических катастроф современности.

Экономические и социальные последствия данной советской политики оказались еще более серьезными. Эти последствия и определили дальнейшую судьбу Узбекистана.

Узбекистан после обретения независимости столкнулся с масштабными проблемами в экономике и социальной сфере. Почва для многих из этих проблем была заложена еще в годы советской власти.

Экономика Узбекской ССР была монопрофильной и основывалась почти исключительно на выращивании хлопчатника. Согласно статистическим данным 1980-х годов, данная отрасль давала более 65% валовой продукции республики. При этом менее 10% хлопка перерабатывалось в самом Узбекистане. Основная часть хлопка отправлялась в Россию, где была сосредоточена легкая промышленность, выпускающая уже готовую продукцию. В Узбекской ССР практически не было ни легкой, ни тяжелой промышленности, производящей готовую или частично готовую продукцию, за исключением сельхозмашин для сбора хлопка и некоторых крупных предприятий, как ТАПОиЧ, которые были вынужденно эвакуированы из Украины и западной России в 1941-1942 гг. Если бы не Вторая мировая война, Москва даже и не подумала бы строить авиационный завод в такой периферии как Узбекистан. Узбекистан для Советского Союза явился лишь важнейшим поставщиком хлопка и производил хлопок и все, что необходимо для первичного производства и сбора хлопка – удобрения и тракторы.

Кроме хлопка, из республики в Центр вывозились и другие ресурсы.

«Около 50% ежегодной добычи золота в Союзе приходилось на Узбекистан, но в республиканский бюджет отчислялось лишь 1% от его стоимости. Этот грабительский механизм носил колониальный характер и уж никак не напоминал союз равенства, дружбы и братства или социалистическую кооперацию. Золото, редкие цветные металлы, уран и другое стратегическое сырье под покровом ночи, в условиях строжайшей секретности уплывали практически бесплатно за пределы республики. Местную партийную организацию и власть об этом даже не считали нужным информировать. В результате подобной «ленинской” национальной политики богатейшая своими природными ресурсами республика оказалась одной из самых бедных в Союзе. Жизненный уровень в Узбекистане был самым низким в государстве. Доход на душу населения был вдвое ниже общесоюзного среднего уровня. В СССР он равнялся 2118 рублей, а в Узбекистане 1093. Хуже было положение только в Таджикистане (948)».

Положение народного хозяйства Узбекистана усугубилось еще тем, что из-за политики советской власти, которая привела к монополии хлопчатника в республике, расширялись площади под хлопчатник за счет традиционных других культур. Вследствие этого Узбекистан оказался в полной зависимости в сфере зерна, хлеба от России и других зернопроизводящих регионов. По словам бывшего заместителя министра сельского хозяйства Узбекской ССР Кахрамона Якубова, «в результате такого перекоса основные продовольственные товары — пшеница, картофель, мясо, молочные продукты, яйца и сахар – завозились из других республик СССР и зарубежных стран. Почему-то считается, что Узбекистан в обмен на хлопок получал значительную компенсацию. Это в большей степени – миф. Да, Ташкент и такие промышленные моногорода, как Навои, Алмалык, Чирчик, имели так называемое «союзное обеспечение”, но с продовольствием в остальных регионах была просто беда, а подсобные личные хозяйства не спасали ситуацию в масштабе республики».

Проблема еще обострилась высокими темпами прироста населения в сельских местностях.

Трудовые мигранты – последствие советской политики по развитию хлопководства

Гастарбайтеры, ставшие также «символом» Узбекистана тоже являются следствием советской политики по развитию хлопководства в Узбекской ССР. Сегодня за Узбекистаном закрепилась дурная репутация, но мало кого волнует, что весь этот избыток трудовых ресурсов, из-за которого и возникает трудовая миграция населения Узбекистана, которая приобрела огромные масштабы за годы независимости республики, является «наследием» Советского Союза и связан с сознательными упущениями в планировании демографической политики СССР.

В советский период Узбекская ССР отстала от России, Украины, Белоруссии, Казахстана и Прибалтики и от других республик СССР в плане градостроительства. В Узбекистане урбанизационные процессы умышленно задерживались из-за специализации республики на гигантском хлопковом секторе, стимулируя рост спроса на рабский труд. В результате повысилась численность населения в сельских местностях республики, где и производилась монокультура, которая долгие годы была единственным источником существования.

Рост населения Узбекской ССР неразрывно связан с увеличением производства хлопка-сырца и расширением посевных площадей. Начиная с 1960-х годов, хлопководство в республике шло высокими темпами, и пик этого процесса пришелся на 1980-е годы. За это время население Узбекской ССР увеличилось более чем в два раза – с 8 млн. 1960 году до 19 млн. в 1987 году. Таким образом, в советский период был запущен механизм, при котором население республики росло значительно быстрее, чем возможности государства удовлетворить его растущие материальные потребности. К 1991 году, когда Узбекистан стал независимым, количество населения республики уже превысило 20 млн. человек.

Здесь нужно отметить еще один немаловажный фактор. Большая часть населения республики проживала в сельских местностях, в то время как в РСФСР в 1989 году 74% населения жили в городах. Уровень жизни в городах в Советском Союзе был значительно выше, чем на селе. Наивысшая материальная обеспеченность и образованность населения была у жителей тех республик СССР, где городское население преобладало над сельским либо было примерно равно ему. В Узбекской ССР был низкий уровень урбанизации, низкий уровень модернизации и низкий уровень материального благосостояния.

Усилившиеся социально-демографические проблемы привели и к другим проблемам. Так, в конце 80-х в республиках Средней Азии, в частности в ряде густонаселенных регионов Узбекистана, Таджикистана, а также на юге Киргизии произошел всплеск религиозности и национализма. Нетерпимость, появление идеи о создании государства с исламскими порядками, как спасение из сложившейся ситуации – это результат сознательного сосредоточения части населения в перифериях и их вынужденного занятия лишь землепользованием. Такое положение еще в советское время создало условие для появления в Узбекистане менее образованных бедных слоев населения, приверженных традиционализму. Это ухудшало возможности республики иметь качественный кадровый потенциал, специализирующийся по нескольким направлениям. Следовательно, с развитием хлопководства неразрывно было связано не только развитие всех отраслей народного хозяйства Узбекской ССР, но и подъем культуры и благосостояния узбекского народа. Исследователь Средней Азии С. Абашин так описывает «хлопковую» политику СССР и этнические стереотипы, возникшие в результате хлопкового бума:

«Для того чтобы обеспечить экономическую независимость СССР, советское руководство сознательно пошло на формирование хлопковой монополии в Средней Азии. При этом, в отличие, допустим, от зернового производства, хлопок нуждается в больших затратах труда, поэтому среднеазиатское население разными способами принуждения удерживалось на селе (!). А вся среднеазиатская промышленность и городская культура создавались путем такого же принудительного переселения людей из европейской части СССР, которые, кстати, только что высвободились там из сельского хозяйства. Иными словами, государство способствовало консервации одной группы в «аграрном” секторе и быстрому перемещению другой группы из «аграрного” сектора в «промышленный”. Ситуация, которая сегодня рассматривается как показатель «этнических” различий, сложилась только в XX веке, точнее в 1940-70-ые гг. Именно в это время формируются взаимные стереотипы, которые интерпретируются как «национальные” (или «этнические”), а экономическим стратегиям приписывается «традиционный” или «современный” характер. Узбеки, таджики и другие народы Средней Азии становятся «отсталыми”, «традиционными”, приверженцами «коллективизма”, глубоко привязанными к земле, т.е. к ним прилагаются все те характеристики, которые еще в 20-30-е гг. вполне можно было адресовать русским, украинцам и так далее, а, допустим, в конце прошлого века – французам и немцам».

Автор описывает ситуацию, где многие сельские жители фактически уже были безработными еще в советский период. «Приведу данные по сельскому совету «Миндон” – узбекскому населенному пункту, который находится в Ферганской долине», – пишет С. Абашин. «В этом сельсовете к началу 1991 г. насчитывалось около 11 тыс. человек, из которых приблизительно 5 тыс. человек считались трудоспособными. Трудились реально в колхозе 2,5 тыс. человек, или ровно 50% трудоспособного населения сельсовета «Миндон”. Около 2 тыс. колхозников числились членами хлопководческих бригад, т.е. работали непосредственно в аграрном производстве. Остальные 500 человек являлись работниками управления, обслуживающим технику персоналом, работниками детсадов и яслей и так далее. Самое любопытное, что из 2 тыс. членов хлопководческих бригад лишь 60 человек выходили на работу более 300 дней в году, остальные меньше, в том числе примерно 600 человек – менее 50 дней в году. Подавляющее большинство колхозников было занято в колхозном производстве не более 2-3 месяцев в году. Все остальное время эти «работники” аграрного сектора либо нигде не трудились, либо были частично заняты в своем домашнем хозяйстве, либо неофициально трудились в различных неаграрных отраслях».

Далее С. Абашин рассказывает о причинах появления гастарбайтеров:

«Сельскохозяйственное производство имеет естественные пределы своего роста. В конце прошлого века (имеется в виду в конце XIX века) в Миндоне на одно домохозяйство приходилось приблизительно 5-6 га орошаемой земли. В начале 90-х годов на одно домохозяйство приходилось менее 1 га всех орошаемых земель, включая личные и колхозные земли. Даже с учетом повышения доходности на единицу орошаемой площади, очевидно, что возможности найти заработок в аграрном производстве последние 100 лет постепенно сужались. Это означает, что население вынуждено искать работу за пределами Миндона… Аграрное перенаселение достигло критического уровня и «коренные” народы Средней Азии все больше «уходят” из аграрного сектора в другие отрасли народного хозяйства… В частности, нарастает процесс миграции среднеазиатского населения в Россию».

В немалой степени, существующие сегодня в Узбекистане в социально-экономической, демографической, культурной и кадровой сфере проблемы связаны с советской политикой по превращению Узбекистана в моноотраслевый регион и их решение непросто и требует огромных усилий.

Будущее хлопководства связано с энергией

Для того чтобы побороть эти последствия и войти в число развитых государств, Узбекистану остается в долгосрочной перспективе делать упор на всеобщую модернизацию и урбанизацию страны. Опереться больше на возобновляемые источники энергии, уменьшая использования традиционных энергоносителей – угля и газа. К середине нашего века основные месторождения республики, открытые в советский период, практически полностью исчерпаются. Будущее хлопководства также неясно. После обретения независимости узбекское правительство сократило производство хлопка и увеличило производство продовольственных культур для обеспечения республики основными продовольственными товарами. Тем не менее, в будущем в развитии хлопководства и сельского хозяйства Узбекистан может столкнуться с незапланированными трудностями в результате реализации гидроэнергетических проектов в соседних странах.

В связи с этим Узбекистану следует делать ставку на возобновляемые источники энергии. В Германии, например, примерно 8% электроэнергии вырабатывается на ветряных станциях, 5% на солнечных батареях. В этой стране доля альтернативных источников энергии невелика в производстве электроэнергии, однако потребность в электроэнергии в Узбекистане десятки раз меньше, чем в сверхиндустриальной Германии, что повышает роль возобновляемых источников энергии в случае Узбекистана. Также Узбекистану следует делать ставку на другой свой нескончаемый ресурс – человеческий капитал. Стране нужно правильно воспользоваться своим людским ресурсом путем повышения его потенциала, доходов, знаний и навыков, превратив его в главный фактор развития.

СиФ. «Хлопковое дело в Узбекистане. Как это было:

Туркестан в составе Российской империи до 1917 года.

Роль Советов Узбекистана в борьбе за обеспечение хлопковой независимости СССР и за дальнейшее развитие хлопководства (1928-1937 гг.)

СиФ. «Хлопковое дело в Узбекистане. Как это было:

«Хлопковое дело» на закате СССР стало одним из самых громких дел о коррупции, в ходе которого в тюрьме оказались высокопоставленные чиновники.

Тысячные взятки, огромные приписки, составы из пустых вагонов, в которых якобы перевозили хлопок, «чемоданы компромата» и невероятные масштабы обогащения партийной элиты Узбекистана. «Хлопковое дело», которое было лишь частью масштабного антикоррупционного процесса в Узбекистане, обросло огромным количеством настоящих и вымышленных подробностей. Между тем, дело это было действительно громкое, и иногда в прессе можно даже встретить утверждение, что оно и привело к распаду СССР.

Изобретение пороха. А причем тут хлопок?

Во второй половине 1980-х планы по производству хлопка, спускавшиеся из центра в Узбекистан, увеличивались год от года. Чтобы понять «масштаб бедствия», приведем последние доступные цифры: в 2019 году, по прогнозам, урожай хлопка в стране составит чуть менее 3 млн тонн. А в середине 1970-х годов, при условии отсутствия современных технологий, в год Узбекистан сдавал порядка 4 млн тонн «белого золота» и даже больше.

Практически все посевные площади в УзССР были отданы под хлопок. Название книги «Ташкент – город хлебный» перестало быть понятным: хлеб здесь практически не выращивался. Все усилия и все ресурсы были брошены на хлопок: скажем только, что на его уборку выходили все, включая школьников, поэтому начало учебного года в республике здорово задерживалось. А студенты могли начать учиться вообще в ноябре.

Сборщик хлопка

Почему возникла потребность в таком огромном количестве сырья? Дело в том, что хлопок использовался не только в текстильной промышленности, но и для производства так называемого бездымного пороха. Хлопковое волокно, обработанное азотной кислотой, превращалось в нитроцеллюлозу – горючее вещество. На первых порах из нитроцеллюлозы делали пластик, в том числе широко распространенный целлулоид (его горючие свойства хорошо известны – целлулоид сгорает практически дотла и быстро). Второе важнейшее направление использования горючей целлюлозы – производство бездымного пороха. Причем этот порох был нужен не только для огнестрельного оружия, но и в качестве составляющей топлива в ракетных установках. Так что потребности военной промышленности в хлопке только росли.

Планы на год: 6 тонн хлопка

Промышленность требовала все больше и больше хлопка, план, который ставился перед республикой, становился все выше и достигал 6 млн тонн в год – цифра нереальная. Если только… не начать делать хлопок буквально из воздуха. Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидов пытался, принимая на себя повышенные, а вернее, завышенные обязательства, объяснить, что подобные цифры недостижимы. Но против установленного плана возражать было невозможно.

Шараф Рашидов

Естественная недостача хлопка скрывалась за счет приписок: не существующий урожай «перевозился» в закрытых вагонах, «принимался» на производстве, подписывались фиктивные накладные, заполнялись табели «выполненных» работ. На производстве мнимый хлопок «терялся», списывался, понемногу превращался в «естественные производственные потери» или же сгорал в пожарах, которые тоже существовали только на бумаге. Как выяснилось в ходе следствия, объемы приписок достигали миллиона тонн в год, и в эту цепочку были замешаны все: от сборщиков хлопка до высших руководителей страны. И на каждом этапе цепочки передавались взятки, достигавшие огромных масштабов.

Следователи Тельман Гдлян и Николай Иванов, которое вели это дело, написали книгу «Кремлевское дело». В ней приводятся слова бывшего первого секретаря Каракалпакского обкома партии Каллибека Камалова: «Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Усманходжаев <…> после Рашидова является главным организатором всех негативных явлений в республике. К примеру, взять 1983 год – по его требованию во всех областях УзССР допускались крупные приписки в заготовке хлопка. Когда на полях не оставалось ни единого грамма хлопка, он потребовал показывать в сводках сбор и заготовку несуществующего хлопка-сырца. <…> Разве можно было в условиях того года выполнить план и дать Родине 6 млн тонн хлопка-сырца? Об этом знают и стар и млад в нашей республике».

Следствие вели Гдлян и Иванов

Приход к власти Андропова фактически развязал руки КГБ, который получил указание активизировать на местах борьбу с коррупцией. Как водится, раскручивание «хлопкового дела» началось всего с одного процесса.

В уже упомянутой книге Гдлян и Иванов указывают точную дату, когда было положено начало одному из самых громких коррупционных процессов. 27 апреля 1983 года за взятку в размере 1000 рублей был задержан с поличным начальник ОБХСС УВД Бухарского областного исполкома Ахат Музаффаров. Желая как-то облегчить свою участь, он начал активно давать показания. Также в числе первых был задержан директор Бухарского горпромторга Шоды Кудратов. Оценить масштаб хищений можно по изъятому у последнего – более 500 000 рублей наличными, ювелирные изделия, золотые монеты – всего на сумму более 4 миллионов. И он был отнюдь не самым крупным фигурантом этого дела.

Елена Минушкина

Живущий в России Тельман Гдлян дал интервью Узбекской редакции Азаттыка – Радио Озодлик – после появившегося в начале мая открытого письма нескольких человек, которые требовали от генерального прокурора Узбекистана возбудить уголовное дело против бывших сотрудников Генпрокуратуры СССР. Представители узбекской интеллигенции в своем открытом письме, опубликованном на сайте информагентства УзА, просили привлечь к ответу Тельмана Гдляна и Николая Иванова, расследовавших одно из самых громких уголовных дел 1980-х годов – «хлопковое дело».

Следственной группой систематически допускались грубые нарушения закона, массовый произвол, имели место надругательство над честью и достоинством народа Узбекистана.

Обращение подписали историк-публицист Шухрат Саламов, доктор психологических наук Махмуд Юлдашев, бывший начальник политотдела УВД Кашкадарьинской области Олломурод Исокулов, подполковник запаса Шокир Долимов и писатель Акбар Мирзо.

«При расследовании дел в Узбекистане лично Т. Гдляном и следственной группой систематически допускались грубые нарушения закона, массовый произвол, имели место надругательство над честью и достоинством народа Узбекистана. Игнорировались требования уголовно-процессуальных норм, приказов генерального прокурора СССР, что привело к тяжким последствиям, незаконным задержаниям и арестам невиновных граждан, неправомерным ограничениям их в конституционных правах, необоснованному привлечению к уголовной ответственности», – говорилось в обращении группы представителей интеллигенции Узбекистана.

Радио Озодлик обратилось за комментарием к 78-летнему Тельману Гдляну, проживающему в эти дни в Москве. Во время беседы с репортером, длившейся более часа, бывший советский следователь заявил, что не сожалеет о том, что в свое время посадил в тюрьму группу узбекских коррупционеров.

«ПЕРЕЛОЖИТЬ ВНИМАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОСТИ»

Гдлян назвал обращение группы представителей узбекской интеллигенции попыткой «переложить внимание общественности на пустяковые вопросы, но эмоционального характера, и скрыть те проблемы в обществе и в государстве Узбекистан, которые наличествуют и многие годы не решаются».

– Начиная от проблем экономических, социальных и политических. Они хотят, чтобы люди думали не об этих проблемах и не ставили вопрос перед властью, они придумали высосанную из пальца проблему расследования уголовных дел 80-х годов на территории Узбекистана. Я-то знаю хорошо, что какой-то там писатель или какой-то там работник областного УВД поднимают эти вопросы – там в Средней Азии таких вещей не бывает. Если хужайин (хозяин на узбекском. – Ред.) не говорит, что это надо. Подставные деятели, такого рода людей ниже среднего уровня поднимают этот вопрос, и пошло дальше, – говорит в беседе с репортером Радио Озодлик Тельман Гдлян.

Embed share The code has been copied to your clipboard. The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:37:07 0:00 Выдвижной проигрыватель

На обвинения группы представителей интеллигенции Узбекистана о том, что «следственная группа Гдляна – Иванова безосновательно отправила за решетку тысячи узбеков», бывший следователь ответил так:

– Это глупости, что я сажал узбеков. Мы привлекали к уголовной ответственности в Узбекистане только организаторов и главных вдохновителей. Это 12 первых секретарей обкома, четыре секретаря ЦК компартии Узбекистана во главе с первым секретарем, председатель правительства, председатель президиума Верховного совета, куча генералов и так далее. Мы привлекли к уголовной ответственности лишь главных организаторов в лице 62 человек, а остальные тысячи людей были расследованы, посажены, привлечены к уголовной ответственности местными органами – прокуратурой, милицией, КГБ и так далее. Мы к этому никакого отношения не имеем. И самое главное – я бы хотел, чтобы в Узбекистане услышали – никакого «хлопкового дела» следственная группа Гдляна – Иванова не расследовала. Это нужно запомнить. Мы расследовали коррупцию в высших эшелонах партийной и государственной власти Советского Союза.

ГДЛЯН О РОЛИ КАРИМОВА ​

5 сентября 2016 года на узбекском телеканале «Ёшлар» был показан документальный фильм «Сила – в справедливости» («Куч адолатда»), в котором ныне покойный первый президент Узбекистана Ислам Каримов был представлен в качестве «героя, поставившего точку в «хлопковом деле»».

Чуть ранее – 2 сентября того же года, – выступая на собрании во Дворце форумов в Ташкенте, представитель общественной организации фонда поддержки ветеранов «Нуроний» Анвар Иноятов назвал Каримова «отважным человеком, который в советские годы смог противостоять следственной группе Гдляна – Иванова».

Первый президент Узбекистана Ислам Каримов. 2015 год.

Однако в беседе с Радио Озодлик Тельман Гдлян назвал ложью слова лиц, выставляющих героем Каримова, который якобы мог противостоять следствию по «хлопковому делу».

– Мы не допрашивали Каримова. Потому после того, как мы уже привлекли к ответственности Инамжона Бузруковича Усманходжаева (первый секретарь ЦК КПСС Узбекистана. – Ред.), я дал команду закончить полное расследование по нашим делам в Узбекистане и все силы бросить на взяточников в Москве. Однако за прошедшие 25 лет коррупции не убавилось в Узбекистане, – сказал Тельман Гдлян.

ТРЕБОВАНИЕ ВЫДАТЬ ГДЛЯНА –​ «АБСУРД»?

В открытом письме, опубликованном в узбекских СМИ 4 мая, несколько представителей интеллигенции потребовали наказания для советских следователей и «восстановления исторической справедливости». В тексте указывалось, что Гдлян является «главным исполнителем преступлений против узбекского народа на территории Узбекистана».

Авторы обращения потребовали возобновления процедуры обращения к Гаагскому международному суду и предложили экстрадировать через бюро Интерпола в Узбекистан всех виновных в группе Гдляна и Иванова. Они указали, что следственная группа под руководством Гдляна «буквально терроризировала узбекский народ и сфабриковала сотни документов» во время кампании в 1983–1989 годах в Узбекистане.

Автор фильма «Узбекское дело» кинорежиссер Абдулазиз Махмудов назвал призывы своих соотечественников экстрадировать Гдляна «абсурдом».

– Это – абсурд. Во-первых, Гаагский трибунал рассматривает дела о военных преступлениях. Во-вторых, очень смешно требовать экстрадиции в Узбекистан Тельмана Гдляна, который является гражданином России. Нет ни одного решения суда. Нет заслуживающих внимания доказательств. Если вопрос Гдляна войдет в повестку дня, то всплывут дела о хищениях, совершённые дедам и отцами сегодняшних руководителей. Тогда сложится мнение, что Гдлян и Иванов были правы. Поднятие этого вопроса подорвет авторитет наших руководителей, – сказал Абдулазиз Махмудов.

Антикоррупционная кампания в Узбекистане во время реформ советского лидера Михаила Горбачева привела к преследованию примерно 800 чиновников в Узбекистане и России.

Написано на основе материала Узбекской редакции Азаттыка.

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о гениальных аферистах Советского Союза, которые умудрялись делать миллионные состояния под носом у советской власти, несмотря на грозящую за это смертную казнь. В предыдущей статье мы рассказывали, как в конце 60-х граждане СССР с ужасом узнали, что в Стране Советов пост судьи, прокурора или министра можно купить за деньги. А в 80-е годы на весь Союз гремело «хлопковое дело»: его фигурантами стали тысячи человек, которые делали состояния на аферах с хлопком — белым золотом Узбекистана. Ущерб от действий мошенников, которые годами занимались приписками, составил астрономические 10 миллиардов рублей. Главным виновником аферы стал глава Узбекской ССР Шараф Рашидов, который однажды дал Брежневу невыполнимое обещание…

Вверх по партийной лестнице

В отличие от первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Вели Ахундова, который решительно отказался поддерживать безумную хлопковую гонку по прихоти политической верхушки СССР, его узбекский коллега Шараф Рашидов оказался более сговорчив.

Будущий глава республики родился в 1917 году в городе Джизаке. Родители Рашидова были малообразованными крестьянами, а вот Шараф и его четверо братьев и сестер проявили тягу к знаниям — все они окончили семилетку (тогда обучение в средней школе занимало всего семь лет). Затем Рашидов получил образование учителя, но по профилю не пошел, а подался в журналистику.

Политическая карьера Рашидова началась после Великой Отечественной войны, в которой он, младший политрук, принимал участие в 1941-1943 годах. До конца войны оставалось два года, когда в боях на Калининском фронте Рашидов был тяжело ранен и комиссован.

Первым шагом по административно-политической лестнице для Рашидова, написавшего к концу 40-х несколько рассказов, стал пост председателя правления Союза писателей Узбекистана. В 1950 году Шарафа ждало повышение — он стал самым молодым председателем президиума Верховного Совета республики. А девять лет спустя 42-летний Рашидов занял пост первого секретаря ЦК Компартии Узбекской ССР — во многом благодаря благосклонности лидера СССР Никиты Хрущева.

Край белого золота

Одним из ключевых событий в республике времен правления Рашидова стал старт золотодобычи — для этого возвели рудник Мурунтау. Но все же главным богатством Узбекистана было не желтое, а белое золото — хлопок, в котором так нуждалась легкая промышленность СССР.

К середине 70-х годов XX века Узбекская ССР занимала лидирующие позиции среди поставщиков ценного сырья: ежегодно там собирали около четырех миллионов тонн хлопка. Такие внушительные объемы сказывались на благосостоянии жителей республики, которая к тому времени считалась одной из самых благополучных — в том числе и в финансовом плане. Что до Шарафа Рашидова, то он, будучи главой Узбекской ССР четверть века, дружил с самим Леонидом Брежневым, что позволяло ему чувствовать себя спокойно и уверенно.

Но Рашидову, очевидно, хотелось большего. В 1976 году он во всеуслышание заявил: какие там 4 миллиона тонн — скоро Узбекистан станет поставлять 5,5 миллиона тонн хлопка. Присутствовавший при этом Брежнев усмехнулся и спросил: а шесть миллионов потянете? Рашидов кивнул — теперь ему предстояло сдержать слово. Тогда мало кто понимал, каким кошмаром для жителей республики обернется опрометчивое обещание ее лидера.

Рабы хлопковых плантаций

Одним из передовиков, под чьим неусыпным руководством добывались тонны хлопка, был Ахмаджон Адылов. Благодаря природной хваткости он сделал головокружительную карьеру — от 12-летнего табельщика в колхозе до руководителя огромного Папского агропромышленного комплекса, в состав которого входили 14 совхозов и 17 предприятий.

Личность Адылова по сей день вызывает много споров. Одни считают его благодетелем, который впоследствии стал жертвой советской власти. Другие ссылаются на бывших подчиненных Ахмаджона, которые вспоминали, что все, кто попадал под его начало, фактически превращались в рабов. Их зарплаты были минимальными, а требования к ним росли день ото дня.

Тех, кто в силу разных обстоятельств не дотягивал до выполнения плана, ждало жестокое наказание — либо избиение плетьми (не щадили даже женщин и детей), либо камеры в выстроенной Адыловым тюрьме, куда люди попадали без суда и следствия. Поговаривали, что о существовании нелегального исправительного учреждения знали стражи порядка. Но они молчали за щедрую плату от Ахмаджона.

Смертность в совхозах главы агрогиганта зашкаливала — народ без отдыха вынужден был трудиться на полях, обработанных пестицидами. А Адылов лишь увеличивал длительность рабочего дня, что, впрочем, никак не отражалось на зарплатах. Дошло до того, что хлопок стали собирать дети: в высокий сезон у маленьких тружеников не оставалось времени даже на то, чтобы посещать школу. Совсем туго стало после обещаний Рашидова поднять годовую добычу на 1,5 миллиона тонн — в поля пришлось выходить даже беременным женщинам, у которых от тяжелой работы случались выкидыши.

Стали практиковаться и совсем дикие методы: милицейский патруль мог остановить автомобиль, который проезжал неподалеку от поля, и обязать водителя и пассажиров собрать определенный объем сырья. Лишь после выполнения этого условия задержанные могли продолжить свой путь.

С камнями за пазухой

Между тем достичь цифр, на которые замахнулся Шараф Рашидов, несмотря на титанические старания узбекского народа, так и не удавалось. Тогда в ход пошла хитрость — причем началась она с низов. Работники, от которых требовали колоссальной отдачи и больших объемов собранного хлопка, стали класть в свои мешки камни. На это откровенно закрывали глаза бригадиры, которым тоже была выгодна приписка веса.

И так шло от инстанции к инстанции — цифры брались буквально из воздуха. А стоило кому-нибудь из непосвященных заметить махинацию, он тут же задабривался приличной суммой денег, а теневая схема продолжала работать бесперебойно. Были в доле и директора заводов, работавших на прием сырья: всего 5-6 тысяч рублей — и руководитель не замечал, что один из прибывших вагонов с хлопком был наполнен отходами — линтом и улюком.

Иногда вагон мог и вовсе быть пустым, но за такое такса была повыше — 10 тысяч рублей. В преступную схему были вовлечены в том числе заводы Самарской, Рязанской, Воронежской и Челябинской областей. Использовались и другие методы. Например, внезапно сгорал склад хлопка, внутри которого, по документам, находилось 50 тысяч тонн белого золота. На деле же сырья там лежало всего ничего — и тысячи тонн не насчитывалось, но доказать что-то на пепелище было невозможно.

Тайник на тещиной могиле

Конечно, глава республики Рашидов был в курсе хлопковых махинаций. Больше того, если верить показаниям бывшего первого секретаря Каракалпакского обкома КПСС Калибека Камалова, семья Рашидова получила от него «откаты» на 750 тысяч рублей. При этом в 1974 году Шараф поставил свою роспись под документом, согласно которому объемы добычи хлопка в Узбекистане стали превышать 5,5 миллиона тонн…

Справедливости ради стоит отметить: часть черного нала шла на обустройство и развитие Узбекистана. Например, стараниями Рашидова в 1977 году в Ташкенте был открыт метрополитен. В него была вложена немалая часть «хлопковых» денег — все потому, что Москва отказалась полностью покрывать финансовые расходы на строительство подземки. Теневые средства шли на открытие больниц и школ, а также на качественный ремонт дорог. Но все же большая часть черного нала оседала в карманах коррумпированных чиновников.

Чтобы сберечь его, махинаторы массово скупали драгоценности, которые потом закапывались на приусадебных участках. А один из фигурантов «хлопкового дела» — начальник управления в Министерстве легкой промышленности СССР — проявил смекалку и закопал наличные… в могиле тещи на Покровском кладбище Москвы.

Под прицелом КГБ

В Кремле успехами Рашидова были более чем довольны: Брежнев регулярно наведывался в Узбекистан, всегда возвращался оттуда с богатыми подарками и не уставал хвалить Шарафа. По инициативе генсека в 1974 году Рашидову было присвоено первое звание Героя Социалистического Труда, а в 1977 году — второе.

Правда, не все в Москве пребывали в неведении относительно хлопковой аферы Рашидова. Одним из тех, кто догадывался о происходящем в Узбекской ССР, был глава КГБ Юрий Андропов. Аккуратно проведенная проверка подтвердила, что чутье чекиста не подвело. Но, зная, что Брежнев его и слушать не станет, Андропов решил приберечь этот «козырь в рукаве» на будущее.

Шанс поквитаться с Шарафом представился ему после смерти Леонида Ильича в конце 1982 года. После того как Андропов стал новым главой СССР, он позвонил Рашидову и поинтересовался «хлопковыми планами» на 1983 год. Шараф бодро отрапортовал: ожидаются все те же 5,5 миллиона тонн. Тогда Андропов осторожно поинтересовался, сколько из них будут реальными, а сколько — приписанными. На том конце провода повисло молчание. Вскоре после этого разговора Шараф Рашидов умер.

По официальной версии, глава Узбекской ССР скончался от сердечного приступа во время поездки на своей машине. Подоспевшие к месту ЧП личные врачи ничем помочь своему высокопоставленному пациенту не смогли. Однако по другим данным Шараф попросту осознал, какие последствия ожидают его в перспективе, и поспешил свести счеты с жизнью. На его место сел бывший председатель президиума Верховного Совета республики Инамжон Усманходжаев, но и он немногим позже оказался фигурантом скандального «хлопкового дела».

К слову, Шарафа Рашидова не оставили в покое и после смерти. Бывшего главу Узбекистана сначала захоронили в сквере в центре Ташкента, где установили почетный мемориальный комплекс. Но в 1986 году, после первых итогов «хлопкового дела», было принято решение о сносе мемориала и перезахоронении ставшего одиозным лидера Узбекистана: его останки выкопали под покровом ночи и перенесли на кладбище Чигатай.

Десант ревизоров

Официально расследование «хлопкового дела» стартовало в начале 1984 года. В январе в подмосковный Серпухов прибыл состав с хлопком из Узбекистана, предназначавшийся местному комбинату. На приемке сырья главный инженер завода был обескуражен — несколько вагонов оказались пустыми. За молчание ему тут же было предложено 40 тысяч рублей. Инженер обещал подумать, а сам отправился прямиком в КГБ. Делегацию из Узбекской ССР скрутили, при обыске в номерах узбеков чекисты обнаружили 300 тысяч рублей.

Примечательно, что дать активный ход делу сразу у Андропова не вышло. С одной стороны, сотрудники КГБ Узбекистана в ходе обысков в городе Джизаке обнаружили около 1,5 миллиона рублей и несколько килограммов золота и драгоценностей. Но было понятно: следственные органы республики, в которых работало немало продажных стражей порядка,
попросту не тянули расследование дела государственной важности.

Тогда в Узбекистан направили спецкомиссию из пяти тысяч человек: в нее вошли оперативники МВД и КГБ, лучшие бухгалтеры и финансовые работники. Всем им предстояло провести кропотливую работу, выявить денежные потери государства и преступные схемы, которыми пользовались хлопковые аферисты.

Первым крупным уловом ревизоров стало задержание в момент получения взятки товарища Музафарова, начальника Бухарского отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС). Сообразив, что отпираться бессмысленно — в его доме при обыске нашли полтора миллиона рублей, — Музафаров принялся каяться и сдавать своих подельников. Дело сдвинулось с мертвой точки.

Садисты в погонах

Возглавляли комиссию двое следователей Генпрокуратуры СССР — уроженец Мурманска Николай Иванов и Тельман Гдлян из Ульяновской области. Как выяснилось немного позже, они не ставили перед собой главной целью наказать виновных — у блюстителей закона были другие интересы. Иванов и Гдлян хотели продвинуться по карьерной лестнице к высоким постам в Москве, и этому очень помогла бы активность в «хлопковом деле».

Не особо разбираясь в деталях, сыщики стали задерживать тех, кто, по их мнению, мог быть теоретически причастен к аферам. Сотрудники правоохранительных органов нуждались в чистосердечных признаниях подозреваемых. Причем «расколоть» их было делом техники — методы следственной группы Иванова и Гдляна нередко выходили за рамки закона.

Например, Гдлян вызывал в кабинет для допроса подозреваемого и принимался курить сигареты одну за другой. Когда помещение заполнялось едким дымом, следователь выходил в коридор, оставляя свою жертву мучиться удушьем. Людей били, пытали, сажали в камеры к матерым убийцам и насильникам, которым за содействие органам в получении показаний (проще говоря — применение насилия к новым сокамерникам) обещали скостить срок.

Если все эти меры не помогали, оперативники начинали задерживать родственников фигурантов, над которыми издевались у них на глазах. На этом моменте ломались все: кто-то подписывал все необходимые признания, а 16 человек просто не выдержали и покончили с собой. По воспоминаниям Олега Гайданова, который в то время работал в Узбекистане начальником следственного управления, следователи как-то пытались получить его подпись под санкцией на арест, где даже не была проставлена фамилия.

Поворот не туда

Всего при участии Гдляна и Иванова были задержаны, подвергнуты пыткам и отправлены на зоны тысячи человек, многие из которых были невиновны.

Правда, несмотря на массовые посадки, продвинуться по карьере сыщики так и не смогли: за свои темные дела в 1989 году Гдлян и Иванов были смещены с занимаемых постов — «за грубые нарушения социалистической законности при расследовании финансовых дел». Впрочем, существует любопытная теория, согласно которой следователи оказались в опале и были выставлены кровавыми тиранами совсем по другой причине.

Якобы в процессе распутывания клубка преступлений сыщики вышли на доказательства причастности к махинациям партийной верхушки Кремля. Однако этот нюанс Гдляна и Иванова ничуть не смутил — напротив, они были полны решимости дойти до конца и наказать виновных. Естественно, сделать это сыщикам не дали и со службы в органах изгнали с позором.
Против них было возбуждено уголовное дело, закрытое лишь в 1991 году.

Под крылом спецназа

Конечно, узбекские дельцы отчаянно пытались помешать проверкам. Одни шли на хитрость: например, Ахмаджон Адылов к приезду комиссии ревизоров накрыл шикарный стол с шашлыком из баранины и обилием алкоголя, которым всячески пытался подпоить проверяющих. Другие использовали взятки: тем же Гдляну и Иванову безуспешно предлагали огромные деньги — миллион рублей. Третьи же пытались запугивать проверяющих и грозили им физической расправой. После нескольких таких случаев Андропов приказал бойцам спецназа «Альфа» охранять членов комиссии.

Между тем, несмотря на все усилия следственной группы, упрятать за решетку махинаторов уровнем выше простых работяг —например, директоров заводов — оказалось делом непростым. Давать показания против начальства никто не хотел, а промышленников ко всему прочему усиленно выгораживали узбекские чекисты. Тогда правоохранительные органы пошли на хитрость: руководителей из Узбекской ССР стали приглашать на приемы в Москву — и там же, в столице, брали под стражу.

В итоге помимо простых рабочих — бригадиров, бухгалтеров и сотрудников совхозов — в тюрьмах оказались и первые лица республики: 7 секретарей ЦК Узбекской ССР и 12 первых секретарей обкомов.

Время сажать

Всего в рамках «хлопкового дела» было возбуждено 790 уголовных дел, по которым к ответственности привлекли 4,5 тысячи человек. Выяснилось, что минимальный размер приписок хлопка в период с 1978 по 1984 годы составил 5 миллионов тонн. Ущерб Советскому Союзу от махинаций оценили в астрономическую сумму — более 10 миллиардов рублей. К слову, куда делись теневые миллионы Шарафа Рашидова, так и осталось тайной: черную кассу главы Узбекской ССР найти не удалось.

Среди тех, кто попал под раздачу в ходе расследования «хлопкового дела», оказался даже зять Брежнева Юрий Чурбанов — он занимал пост замначальника Главного управления внутренних дел МВД СССР. Чурбанов находился за решеткой вплоть до 1993 года. Не ушли от ответственности новый глава республики Усманходжаев, министр мелиорации и несколько республиканских генералов МВД. А министр хлопкоочистительной промышленности республики Вахабджан Усманов и начальник ОБХСС Бухарской области Музафаров были приговорены к высшей мере — казни через расстрел.

В 1991 году президент Республики Узбекистан Ислам Каримов освободил и реабилитировал всех участников «хлопкового дела». На свободе временно оказался и Ахмаджон Адылов, который находился за решеткой с 1984 по декабрь 1991 года. К слову, его миллионы также благополучно исчезли — стражи порядка обнаружили в тайнике Адылова лишь 150 тысяч рублей.

Однако вскоре после реабилитации он вновь угодил за решетку за хищение удобрений, а затем еще на 10 лет — за преступления в советское время. Во время отсидки ему накинули еще два года — за сопротивление администрации и хранение наркотиков. 83-летний осужденный, превративший в ад жизни тысяч жителей Узбекистана, вышел на свободу лишь в 2008 году.

Обратная связь с отделом «Силовые структуры»: Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость или идея для материала, напишите на этот адрес: crime@lenta-co.ru Что происходит в России и в мире? Объясняем на нашем YouTube-канале. Подпишись!