Дезорганизация деятельности учреждений
УДК 343.3:343.8
Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (доктринальное толкование)
■ Б.А. СПАСЕННИКОВ — профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин ВИПЭ ФСИН России, доктор юридических наук, профессор;
С.Н. КОНДРАТОВСКАЯ — начальник кафедры гражданско-правовых дисциплин ВИПЭ ФСИН России, кандидат юридических наук, доцент;
Е.А. МУХТАРОВА — заместитель начальника кафедры гражданско-правовых дисциплин ВИПЭ ФСИН России
В статье дается доктринальное толкование ст. 321 УК РФ и утверждается, что уголовная ответственность за преступление, предусмотренное статьей, должна возникать с 14 лет, так как осужденным в этом возрасте, находящимся в местах лишения свободы, а также подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей, противоправность и наказуемость дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, заведомо известна и понятна.
Ключевые слова: уголовное право; дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; возраст уголовной ответственности.
Disorganization of institutions work providing isolation from a society (doctrinal interpretation)
Уголовная ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, предусмотрена ст. 321 УК РФ.
При исполнении должностными лицами своих служебных обязанностей они обеспечиваются усиленной защитой, в том числе и привлечением лиц, препятствующих такой деятельности, к уголовной ответственности. Статья 321 «Дезорганизация деятельности
учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» включена в гл. 32 «Преступления против порядка управления» (здесь и далее говорится о нормах Уголовного кодекса Российской Федерации). Она логично представлена после ст. 317 «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов», ст. 318 «Применение насилия в отношении представителя власти», ст. 319 «Оскорбление представителя власти».
Диспозиция статьи — бланкетная.
Статья 321 в части применения физического или психического насилия к сотруднику места лишения свободы или места содержания под стражей или его близких является специальной по отношению к сходной норме, содержащейся в ст. 318, поэтому в случае конкуренции норм ответственность должна наступать по ст. 321, наиболее полно описывающей соответствующее преступление.
К учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, относятся места лишения свободы и места содержания под стражей.
Согласно ст. 56 «Лишение свободы на определенный срок» лишение свободы заключается в изоляции осужденного от общества путем направления его в колонию-поселение, помещения в воспитательную колонию, лечебное исправительное учреждение, исправительную колонию общего, строгого или особого режима либо в тюрьму. Следовательно, под местами лишения свободы в отечественном уголовном праве понимаются колония-поселение, воспитательная колония, лечебное исправительное учреждение, исправительная колония общего, строгого или особого режима либо тюрьма, а также следственные изоляторы (в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию).
К местам содержания под стражей относятся следственные изоляторы ФСИН России, следственные изоляторы ФСБ России, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых погранвойск ФСБ России, а также специальные помещения исправительных учреждений ФСИН России, исполняющих наказание в виде лишения свободы1.
Родовой объект преступления — общественные отношения, обеспечивающие функционирование государственной власти, находящиеся под уголовно-правовой охраной2.
Видовой объект преступления — общественные отношения, складывающиеся между органами управления и гражданами по поводу осуществления первыми распорядительных, административных функций и подчиненности, обязательности исполнения вторыми, находящиеся под уголовно-правовой охраной. Преступные посягательства на порядок управления не только нарушают, дезорганизуют нормальную деятельность органов власти и управления, но и подрыва-
ют их авторитет в глазах населения. Кроме того, такие преступления подчас ставят под угрозу причинения вреда жизни и здоровью представителя власти и его близких, что определяет общественную опасность такого деяния.
Непосредственный объект преступления — общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность места лишения свободы или места содержания под стражей, находящиеся под уголовно-правовой охраной.
Под нормальной деятельностью этих учреждений понимается установленный порядок исполнения и отбывания наказания, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, обеспечение порядка и законности в учреждениях, личную безопасность осужденных и сотрудников.
Дополнительный объект преступления -общественные отношения, обеспечивающие право на жизнь и здоровье, находящиеся под уголовно-правовой охраной.
Статья 321 содержит три самостоятельных состава преступления, которые осуществляются путем осознанно-волевого действия. Объективная сторона, предусмотренная ч. 1, включает в себя применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, либо угрозу применения насилия в отношении его. К насилию, не опасному для жизни или здоровья, относится применение физического насилия, причиняющего легкий вред здоровью, не повлекший утраты трудоспособности, а также побои и иные насильственные действия, связанные с причинением потерпевшему физической и психической боли. Насилие, не опасное для жизни или здоровья осужденного, может быть связано и с ограничением его свободы (удержанием). Оно может повлечь появление поверхностных повреждений в виде кровоподтеков, ссадин, небольших ран, слабого недомогания. Это незначительные, скоро проходящие последствия.
Угроза применения насилия, как правило, выражается в крайних формах устрашения. Угроза должна быть существенной и реальной, когда у осужденного имеются объективные основания опасаться ее осуществления.
Место совершения преступления — места лишения свободы или места содержания под стражей.
Насилие в отношении одного осужденного вызывает устрашение иных осужденных, создает противодействие администрации учреждения при осуществлении исправительного процесса, достижении целей наказания, то есть дезорганизует деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Субъективная сторона преступления -прямой умысел, то есть виновный осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления.
Обязательным признаком субъективной стороны является цель воспрепятствовать исправлению осужденного либо мотив мести за оказанное осужденным содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы. Действия виновного направлены на прекращение социально значимой деятельности осужденного либо являются местью за такую деятельность.
Воспрепятствование исправлению осужденного — это противодействие формированию у него уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулированию правопослушного поведения; противодействие управлению уголовно-исполнительной системой исполнительной ветви государственной власти, поэтому этот состав преступления включен в гл. 32.
Под администрацией учреждения или органа уголовно-исполнительной системы следует понимать сотрудников учреждения места лишения свободы или места содержания под стражей, а также сотрудников вышестоящих учреждений соответствующего ведомства. Содействие администрации учреждения или органу уголовно-исполнительной системы может заключаться в сообщении о совершенных или готовящихся правонарушениях, участии в самодеятельных организациях осужденных и др.
Потерпевший — осужденный, в отношении которого вступил в силу обвинительный приговор суда, предусматривающий наказание в виде лишения свободы на определенный срок либо пожизненно. При этом одна из целей наказания — исправление осужденного.
Субъект преступления — осужденный, способный к осознанно-волевому поведению во время совершения деяния, достигший возраста 16 лет3. Субъектом преступления может быть вменяемое лицо,
содержащееся под стражей (подозреваемый, обвиняемый), достигшее возраста 16 лет, если потерпевший — осужденный, отбывающий наказание в следственном изоляторе.
На наш взгляд, уголовная ответственность за это преступление должна возникать с 14 лет, так в этом возрасте осужденные, а также подозреваемые (обвиняемые), находящиеся в местах содержания под стражей, в полной мере осознают цель и мотив своих действий, противоправность и наказуемость такого деяния.
Преступление окончено в момент применения насилия либо высказывания угрозы его применения.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 321, содержит применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угрозу применения насилия, совершенные в отношении сотрудника учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, а также его близких. Преступление может быть совершено как в месте лишения свободы или месте содержания под стражей, так и за их пределами. Необходимый признак объективной стороны такого состава преступления — причинно-следственная связь между совершенным преступлением и служебной деятельностью сотрудника. Под осуществлением служебной деятельности понимаются любые правомерные действия потерпевшего, которые входили в круг его служебных обязанностей в учреждении, обеспечивающем изоляцию от общества.
Потерпевший — сотрудник места лишения свободы или содержания под стражей либо его близкие.
При совершении преступления против работника или служащего места лишения свободы или содержания под стражей либо его близких преступление квалифицируется согласно нормам гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья».
Сотрудник места лишения свободы -лицо, имеющее специальное звание сотрудника уголовно-исполнительной системы.
Сотрудник места содержания под стражей — лицо, имеющее специальное звание сотрудника уголовно-исполнительной системы или внутренних дел, либо военнослужащий ФСБ или погранвойск ФСБ России.
К близким лицам относятся родственники, а также иные лица, жизнь, здоровье, благополучие которых дороги сотруднику места лишения свободы или содержания под стражей в силу родственных или иных личных отношений.
Субъективная сторона преступления -прямой умысел. Обязательным ее признаком является цель воспрепятствовать служебной деятельности потерпевшего или мотив мести за такую деятельность.
Субъект преступления — общий. Чаще это осужденный или лицо, содержащиеся под стражей (подозреваемый, обвиняемый), достигший возраста 16 лет, вменяемый. Насилие в отношении близких сотрудника по мотивам, предусмотренным ст. 321, может совершить любое вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста. В последнем случае место преступления находится вне учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
На наш взгляд, уголовная ответственность также должна возникать с 14 лет, так как в этом возрасте противоправность и наказуемость подобного деяния заведомо известна и понятна.
Объективная сторона, предусмотренная ч. 3 ст. 321, включает два отдельных состава: 1) применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо его близких, совершенное организованной группой; 2) применение насилия, опасного для жизни или здоровья осужденного либо сотрудника учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, либо его близких. Место преступления описано выше.
Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для дезорганизации деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, или совершения нескольких преступлений. О признаке ее устойчивости следует говорить, когда группа заранее, заблаговременно образовалась с целью подготовки преступления, преодоления сопротивления к его совершению. Лица, входящие в организованную группу, должны быть соисполнителями дезорганизации деятельности учреждения.
Насилие является опасным для жизни или здоровья в тех случаях, когда оно сопряжено с реальным причинением легкого, среднего или тяжелого вреда здоровью либо не повлекло причинение вреда здоровью потер-
Щ ПРИМЕЧАНИЯ
певшего, но ставило его жизнь или здоровье под угрозу опасности причинения такого вреда. Результат такого насилия — дезорганизация нормальной работы учреждения.
Прямой умысел определяет субъективную сторону такого преступления. Цель и мотив преступления описаны выше.
Субъект преступления — физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Однако при всем разнообразии темпов и характера интеллектуального развития несовершеннолетних к 14 годам формируется устойчивая способность к осознанно-волевой регуляции поведения; интеллектуальный потенциал субъекта в этом возрасте позволяет воспринимать, осмысливать информацию, необходимую для осознанных действий; формируется волевой контроль (например, способность сдерживать проявления агрессии по отношению к другому осужденному или сотруднику учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества), который связан со способностью субъекта осознавать и оценивать цель и мотив своих действий, что определяет возможность и необходимость снижения возраста уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 321. Чем более высокий уровень ответственности предъявляют общество и государство к несовершеннолетнему, тем большую ответственность он демонстрирует своим поведением. Правильно сформировавшееся в несовершеннолетнем возрасте чувство ответственности за свои действия сохраняется практически до конца жизни.
Преступления, предусмотренные ст. 321, относятся к числу формальных составов преступления. Преступление окончено в момент применения насилия либо высказывания угрозы его применения.
Санкция статьи включает только лишение свободы на определенный срок, что обоснованно.
Итак, уголовная ответственность за преступление, предусмотренное ст. 321, должна возникать с 14 лет, так как в этом возрасте противоправность и наказуемость дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, заведомоизвестнаипонятнанесовершенно-летнему.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
2 См.: Костик Е.В. Понятие и цели наказания // Вестник международного «Института управления». 2014. № 3-4 (127128). С. 56-58.
3 См.: Дивитаева О.А. О научной школе уголовного права в НОУ ВПО «Институт управления» // Там же. 2015. № 1-2 (131-132). С. 57-62.
5.2. О НЕДОСТАТКАХ КОНСТРУКЦИИ СТ. 321 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация: В статье рассматриваются проблемные вопросы конструкции ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации «»Дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества». Авторами также проводится уголовно-правовой анализ составов преступлений, предусмотренных ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основе которого предлагается ее новая редакция.
Ключевые слова: дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; пенитенциарная преступность; осужденный; преступность в местах лишения свободы.
ON THE DRAWBACKS OF THE FRAMEWORK OF ARTICLE 321 OF THE RUSSIAN FEDERATION
Лишение свободы на определенный срок, как вид наказание занимает ведущее место среди наиболее применяемых отечественным правосудием. Эффективность его применения напрямую зависит от уровня организации исправительного процесса в пенитенциарных учреждениях. Существенным препятствием для реализации назначенного судом наказания может служить возможность противоправных проявлений со стороны осужденных. Преступность в местах лишения свободы, к сожалению не такое уж и редкое явление. По мнению И.И. Карпеца: «Преступность в местах лишения свободы не только велика по масштабам (относительно, конечно, с учетом того, что, вроде бы, в этих местах не должно быть преступлений, ибо именно за совершение таковых туда направляются люди), но и
опасна по характеру и жестокости»1. В структуре пенитенциарной преступности, наибольшую общественную опасность представляют собой деяния, предусмотренные ст. 321 УК РФ.
Законодатель устанавливает уголовную ответственность для обеспечения нормального функционирования учреждений, в ведении которых находится изоляция отдельных лиц от общества. Именно в этом заключается смысл введения такой уголовно-правовой нормы. В теории уголовного права, уровень общественной опасности отграничивает преступление от иных правонарушений, но для квалификации самого преступления необходимо определить его состав -«совокупность установленных законом признаков, наличие которых характеризует данное общественно опасное деяние как конкретное преступление»2.
Проблемам, связанным с преступной активностью осужденных, направленной на дезорганизацию нормальной деятельности учреждений обеспечивающих изоляцию от общества, специалисты всегда уделяли довольно много внимания. Только за последнее десятилетие, было защищено более пятнадцати диссертаций, предметом которых являлась либо сама дезорганизация, либо пенитенциарная преступность, в структуре которой было уделено внимание и дезорганизации. Анализ периодических изданий, дает показатель более пятидесяти публикаций, посвященных этой теме. При таком насыщении научного интереса к вышеупомянутой проблеме, дает основание, полагать, что все задачи правового характера здесь решены. Тем не менее, мы позволим себе высказать предположение о том, что есть вопросы, которые рассмотрены не достаточно полно.
Авторы данной работы гипотетически исходят из того, что ключевое значение для постановки вопроса об уголовной ответственности и правильной квалифи -кации содеянного по ст. 321 УК РФ, имеют факультативные признаки состава преступления. По на -шему мнению, именно факультативные, а не основные признаки определяет конструкцию всех трех (основного и квалифицированных) составов преступлений, предусмотренных ст. 321 УК РФ.
Необходимо отметить, что ст. 321 УК РФ к настоящему времени претерпела некоторые изменения,3 по сравнению с первоначальной редакцией 1996 года.
Объекты предусмотренных ст. 321 УК РФ составов преступлений одинаково характеризуется такими основными признаками как общий признак, родовой признак и видовой признак.
Общий признак объекта представляет лишь теоретический интерес и никакой практической нагрузки не несет. Он указывает на все поставленные под охрану уголовного закона интересы, которым существует угроза причинения вреда содеянным.
Родовой признак объекта указывает на интересы государственной власти как охраняемые уголовным законом и ставящиеся под угрозу причинения вреда совершением общественно опасного деяния.
Видовой признак объекта указывает на интересы порядка управления как охраняемые уголовным зако-
1 Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 285.
2 Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. М., 2009. С. 8.
3 Федеральный закон от 09.03.2001 № 25-ФЗ; Федеральный за-
кон от 08.12.2003 № 162-ФЗ.
ном и ставящиеся под угрозу причинения вреда совершением общественно опасного деяния.
Непосредственный основной признак объекта состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ указывает на интересы, обеспечивающие физическую и психическую неприкосновенность осужденного как охраняемые уголовным законом и ставящиеся под угрозу причинения вреда совершением общественно опасного деяния.
Потенциальные расхождения во мнениях могут быть связаны, прежде всего, с пониманием этих об -стоятельств. Мы исходим из того, что факультативный признак объекта указывает на конкретные социальные интересы, охраняемые уголовным за -коном, которым фактически причиняется вред в результате совершения общественно опасного дея-ния4. Причем этим интересам вред причиняется только наряду с теми конкретными социальными интересами, на которые указывает непосредственный основной признак объекта. О наличии факультативного признака можно говорить лишь в случае, когда предметом анализа выступают конкретные обстоятельства дела. Он никогда не обозначается в диспозиции уголовно-правовой нормы.
В этом смысле прямую противоположность факультативному признаку объекта представляет другой неосновной признак объекта — дополнительный признак, о котором можно вести речь лишь тогда, когда он прямо обозначен в диспозиции уголовно-правовой нормы.
В рассматриваемом нами случае дополнитель-ный признак объекта состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ, определяет в качестве потерпевшего от преступления — осужденного, оказывающего содействие администрации учреждения. Здесь дополнительный признак объекта выполняет одно из трех значений, характерных для неосновных признаков состава преступления, когда они прямо обозначены в диспозиции уголовно-правовой нормы, описывающей основной состав того или иного пре -ступления. Поэтому значение дополнительного непосредственного признака объекта проявляется в том, что при его отсутствии в диспозиции уголовноправовой нормы, описывающей состав преступления, предусмотренный ч.1 ст. 321 УК РФ, мы не могли бы говорить о содеянном собственно как о преступлении вообще.
В связи с этим интересным будет мнение С.Ф. Милюкова: «Далеко не бесспорным представляется решение законодателя поместить нормы, ныне заключенные в статье 321 УК РФ, в главу о преступлениях против порядка управления. Думается, что объект действий, дезорганизующих нормальную деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию осужденных от общества, аналогичен общественным отношениям, охраняемым ст. 295, 296, 313 и 314 УК РФ, включенными в главу о преступлениях против правосудия. В связи с этим, данный состав целесообразно переместить в последнюю из названных глав»5. Однако мы не согласны с этим утверждением автора, по-
4 Например, в редакции аналогичной уголовно-правовой нормы, предусмотренной УК РСФСР (1960 г.), в качестве такого признака называлось отношение осужденного к исправлению — «осужденные, вставшие на путь исправления» (ст. 771). Это обстоятельство вызывало дискуссию среди специалистов (подробнее см.: Писарев В., Пономарев П. Ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений // Советская юстиция. 1984. № 8).
5 Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 271.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
скольку уже говорили о смысле криминализации деяния за нарушение нормальной деятельности учреждений и введения соответствующей уголовно-правовой нормы. Хотя, по мнению отдельных авторов, «… вряд ли факт терроризирования нескольких осужденных может повлиять на безопасность государства. С юридической точки зрения объектом данного преступления являются общественные отношения, возникающие в сфере управления определенными узкообусловлен-ными процессами — организации работы по исправлению … осужденных»6.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 321 УК РФ, представлена исключительно одним основным признаком — общественно опасным деянием, которое, судя по диспозиции уголовно-правовой нормы, может принимать только активную форму (действий). Часть 1 ст. 321 УК РФ говорит о применении насилия неопасного для жизни и здоровья осужденного, либо об угрозе применения насилия в отношении его с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы. Часть 2 321 УК РФ, называет деяния, предусмотренные частью первой, в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности. Тут необходимо остановится на двух, важных на наш взгляд условиях:
Первое. Надо сказать, что в ныне действующей редакции ст. 321 УК РФ удачно объединила в одной части применение насилия неопасного для жизни и здоровья и угрозу применения насилия, нежели в предыдущей, где угроза была в первой части, а фактическое применение насилия — во второй. Здесь также просматривается пробел, поскольку не установлена уголовная ответственность за угрозу убийством осужденного (за оказанное им содействие администрации учреждения) или сотрудника.
Второе. Непонятно, почему законодатель описал действия по отношению к осужденным в части первой статьи, а действия по отношению в отношении сотрудников мест лишения свободы и мест содержания под стражей — во второй. Ведь в прошлой редакции часть первая статьи логично объединяла в своих рамках все вышеназванные категории потерпевших. По мнению С.Ф. Милюкова рассматриваемый состав преступления: «… подвергся той же операции, что и состав бандитизма, то есть выхолощен, оскоплен. Из него искусственно изъята самая сердцевина — посягательство на жизнь сотрудников мест лишения свободы и осужденных»7. Складывается парадоксальная ситуация, несоразмерная защита
(разница в объемах санкций), формирует условия, при которых выпадает непосредственный объект преступного посягательства.
Субъективная сторона преступления представлена виной в форме прямого умысла. Если названные действия совершаются в отношении осужденного, то обязательно наличие, либо специальной цели -воспрепятствовать его исправлению, либо мотива мести за оказанное содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы (например, осужденный помог охранникам колонии разнять осужденных в специально затеянной драке).
6 Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., С. 261.
7 Милюков С.Ф. Указ. раб. С. 271.
Действия в отношении сотрудника учреждения или его близких должны быть в связи с осуществлением служебной деятельности.
Сознание виновным фактической стороны деяния выступает, в качестве необходимой предпосылки сознания социальных элементов этого деяния, которые характеризуются признаками, включенными в определение преступления. С социальной стороны рассматриваемого деяния, умыслом виновного охватывается асоциальная сущность самого насильственного действия, а также особые качества потерпевшего. Виновный сознает общественную противоправность воздействия на организм другого человека, совершаемого против воли потерпевшего, так как своими действиями стремится причинить последнему физическую боль, нанести телесные повреждения, различной степени тяжести и др.
Последним элементом состава рассматриваемого преступления, является субъект преступления. На первый взгляд может сложиться впечатление, что здесь нет никаких сложностей, тем не менее, в специальной литературе есть мнение, согласно которого, субъектом данного преступления может быть не только осужденный8.
Квалифицирующим признаком, который закреплен в ч. 3 ст. 321 УК РФ, являются совершение деяния организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.
По справедливому, на наш взгляд, утверждению А. В. Бриллиантова, «не секрет, что в местах лишения свободы преступные группировки играют весьма значительную роль. Их лидеры не только устанавливают и обеспечивают соблюдение осужденными неформальных правил поведения, но и пытаются воздействовать на поведение администрации исправительных учреждений, в том числе иногда и путем организации посягательств на жизнь и здоровье сотрудников администрации. Лидеры и подчиненные им преступные группировки в местах лишения свободы организуют связь с членами преступных организаций, находящимися на свободе, поступление в места лишения свободы денег, алкоголя, наркотиков, участвуют в организации совершения преступлений за пределами исправительных учреждений. Нередко они вершат суд и расправу над осужденными, не подчиняющимися их правилам поведения. Все перечисленные и иные действия преступных группировок в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества, крайне отрицательно воздействуют на нормальную работу этих учреждений»9.
Анализ ст. 321 УК РФ позволяет указать нам на некоторую абсурдность самой формулировки диспозиции части третьей. Там сказано: «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Убира-
8 См., например: Петренев Д.В. Дезорганизация работы государственного органа как уголовно-правовое последствие должностных преступлений // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности. Иркутск, 2009. С. 180; Кер-наджук И.В. Субъект дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества // Особенности реализации уголовно-правовой политики в условиях Дальневосточного федерального округа. Хабаровск, 2009. С. 144.
9 Бриллиантов А.В. Вопросы квалификации дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества // Российский следователь. 2000. № 1. С. 17.
ем словосочетание «организованной группой». Получается, к примеру, «применение насилия не опасного для жизни и здоровья в отношении осужденного, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья».
Таким образом, возникает необходимость изменить формулировку ч. 3 ст. 321 УК РФ, которая в измененной редакции должна преобразоваться в часть вторую. Считаем нужным после слов «организованной группой» продолжить словами «либо применение насилия, опасного для жизни и здоровья в отношении лиц и по тем же основаниям, указанных в части первой настоящей статьи».
Исходя из всего вышесказанного, предлагаем следующую редакцию ст. 321 УК РФ.
«Статья 321. Дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
1. Применение насилия, не опасного для жизни и здоровья либо угроза убийством или применения насилия в отношении сотрудника места лишения сво -боды или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких, а равно в отношении осужденного с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовноисполнительной системы —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.
2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные организованной группой либо применение насилия, опасного для жизни и здоровья в отношении лиц и по тем же основаниям, указанным в части первой настоящей статьи, —
наказываются…».
Список литературы:
Бриллиантов А.В. Вопросы квалификации дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества // Российский следователь. 2000. № 1.
Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. — М., 1993.
Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. М., 2009.
Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.
Кернаджук И. В. Субъект дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества // Особенности реализации уголовно-правовой политики в условиях Дальневосточного федерального округа. Хабаровск, 2009.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000.
Петренев Д.В. Дезорганизация работы государственного органа как уголовно-правовое последствие должностных преступлений // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности. Иркутск, 2009.
Писарев В., Пономарев П. Ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительнотрудовых учреждений // Советская юстиция. 1984. № 8.
Gurov А.1. Professional crimes: past and present. — М., 1993.
Kadnikov N.G. Qualification of crimes and issues of judicial interpretation. М., 2009.
Karpets I.I. Crime: illusions and reality. М., 1992.
Milyukov S.F. Russian criminal law: experience of critical analysis. SPb., 2000.
Рецензия
на научную статью «О недостатках конструкции ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации», подготовленную А.Р. Саруханяном и И.А. Уваровым
В представленной на рецензирование научной статье А.Р. Саруханяна и И.А. Уварова «О недостатках конструкции ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации» исследуется проблема уголовной ответственности за действия, дезорганизующие деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Справедливо отмечается специфический характер уголовно-правовых отношений, на которые посягает лицо, совершающее данное преступление.
Авторы рецензируемой статьи проанализировали состав преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, в нынешней редакции и пришли к выводу, что в определении объекта преступного посягательства имеет место некоторое несоответствие между общественными отношениями, на которые фактически посягает лицо, совершающее преступление, и общественными отношениями, которые определены в диспозиции нормы. Это обстоятельство существенно снижает возможности для справедливой постановки вопроса об уголовной ответственности по данной статье уголовного закона и по своевременному привлечению к ней лиц, совершающих такого рода преступные посягательства.
Анализ всех остальных элементов состава преступления предусмотренного ст. 321 УК РФ, позволяет авторам, предлагать свой вариант конструкции нормы предусматривающей уголовную ответственность за действия, дезорганизующие деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Авторы не ограничиваются только акцентированием внимания на переносе нормы с учетом выявленного несоответствия в другую главу Уголовного кодекса. Предлагаемая конструкция позволит не только правильно определить объект преступного посягательства, предусмотренного рассматриваемой нормой, но и дифференцировать ответственность в зависимости от предмета такого посягательства.
Имеющиеся в работе ссылки свидетельствуют о том, что при ее написании авторы использовали необходимую научную литературу по соответствующей проблематике. Статья соответствует современному состоянию законодательства, регулирующего отношения
в указанной сфере и в целом отражает позиции уче-ных-юристов по данному вопросу.
Представленный к рецензированию научный материал дает основание утверждать, что достоверностью, оригинальностью и новизной обладают сформулированные авторами статьи теоретические положения, которые могут оказаться весьма полезными при последующих исследованиях рассматриваемой проблемы.
На основании вышеизложенного считаю, что научная статья «О недостатках конструкции ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации» соответствует требованиям, предъявляемым к работам подобного рода, и рекомендуется к опубликованию в журнале «Пробелы в российском законодательстве».
Рецензент: доктор юридических наук, профессор Г.Ю. Лесников
Опубликовано в 2016, Выпуск Март 2016, ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ | Нет комментариев
Щербаков А.В.1, Архипова К.В.2
1 ORCID: 0000-0002-2079-1159, кандидат юридических наук, доцент; 2 ORCID: 0000-0002-8553-054, Псковский филиал Академии Федеральной службы исполнения наказаний
КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА
Аннотация
В статье рассматриваются вопросы правового регулирования предупреждений преступлений в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы и раскрываются конкретные меры уголовно-правового, уголовно-исполнительного воздействия в части, касающейся недопущения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Материал статьи может быть использован в практической деятельности исправительных учреждений Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации.
Ключевые слова: дезорганизация, дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, безопасность личности, администрация исправительных учреждений, места лишения свободы, пенитенциарная преступность, пенитенциарный рецидив.
Sherbakov A.V.1, Arkhipova K.V.2
CRIMINOLOGICAL ASPECTS OF DISORGANIZATION OF ACTIVITY OF THE ESTABLISHMENTS PROVIDING ISOLATION FROM SOCIETY
Abstract
Наука криминология призвана изучать преступность, ее конкретные виды и индивидуальное преступное поведение лиц; причины и условия совершения преступлений, наличие иных взаимосвязей с различными явлениями и процессами; результативность превентивных мер и выработки методик по борьбе с преступностью.
Несмотря на усилия государства, правоохранительных органов по реорганизации, реформированию и демократизации уголовно-исполнительной системы, в местах лишения свободы сохраняется напряженная обстановка. Так, в 2014 году по отношению к прошлому году рост преступлений, связанных с дезорганизацией учреждений уголовно-исполнительной системы, составил 55 % (он увеличился с 9 до 14 преступлений). Следует отметить, что указанные преступления имели место в прошлом (табл. 1) :
Таблица 1
Отсутствие надлежащих социальных гарантий для лиц с криминальным прошлым, возрастающие трудности их трудового и бытового устройства осложняют процесс рессоциализации освобождающихся из мест лишения свободы, способствуют процессу консолидации уголовного мира, возрождению его традиционных структур, иерархичности, росту преступного профессионализма и в итоге обусловливают повышенную антисоциальную агрессивность личности. При этом последнее явление имеет место не только после отбытия наказания, но и непосредственно в момент нахождения осужденного в исправительном учреждении.
В трудах современных авторов присутствует мысль о важности криминологического рассмотрения указанной проблемы. Так, А.П. Некрасов вводит в обращение понятие пенитенциарной преступности и пенитенциарного рецидива .
На наш взгляд, указанное понятие пенитенциарного рецидива вызывает наибольший интерес и абсолютно незаменимо при формулировке криминологической характеристики действий, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. По мнению А.П. Некрасова, пенитенциарный рецидив включает в себя совершение преступления лицом, которое отбывало наказание в исправительных учреждениях. При этом совокупность преступлений, совершенных в исправительных учреждениях, составляет пенитенциарную преступность .
Полностью поддерживая мнение автора, мы бы хотели обратить внимание на существование отдельных составов преступлений, специфика которых подпадает под понятие пенитенциарной преступности, образуя особую подотрасль криминологии – пенитенциарная криминология (например, дезорганизация нормальной деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ), побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (313 УК РФ)).
Очевидно, что изучение причин и условий, способствующих их совершению, с использованием только статистических данных, не представляется возможным из-за недостатка, а возможно, из-за несовершенства действующих учетов .
Проводя криминологическое исследование действий, дезорганизующих нормальную деятельность исправительного учреждения, следует отметить, что должны создаваться особые критерии оценки, охватывающие всевозможные составляющие (социальный компонент, стремление общества к демократизации политики исполнения наказания, личностные характеристики лиц, отбывающих наказания, условия функционирования деятельности учреждений и т. п.).
С учетом изложенного необходимо подчеркнуть, что в ходе криминологического исследования должны быть решены следующие задачи:
– проанализировать исторический аспект возникновения учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;
– рассмотреть правовую регламентацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;
– дать оценку дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, как уголовно-правовому явлению;
– изучить криминологические детерминанты дезорганизации деятельности пенитенциарных учреждений и на их основе выработать типологию личности преступника;
– определить виктимологическую составляющую механизма преступления;
– на основе криминологического изучения проблемы разработать методические рекомендации по осуществлению мер превенции.
Решение указанных задач возможно только при кардинальном изменении мнения об отдельных показателях результативности работы исправительных учреждений.
Например, на наш взгляд, не следует считать показателем, существенно ухудшающим оперативную обстановку в учреждении уголовно-исполнительной системы, увеличение коэффициента совершаемых действий по дезорганизации нормальной деятельности учреждения, так как последнее ведет к переводу последних преступлений в разряд латентных.
В своем диссертационном исследовании мы отмечали высокую латентность рассматриваемого вида преступления, обусловленную пробелами в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве, недостаточным опытом в практике применения нового законодательства; низкоэффективной работой оперативных аппаратов ФСИН России, выполняющих в соответствии со ст. 40 УПК РФ функцию органа дознания, при рассмотрении сообщений о преступлении; низким уровнем авторитета сотрудников ИУ в глазах осужденных; недоверием осужденного к администрации учреждения; ориентацией большинства осужденных на соблюдение норм и правил субкультурной морали, в том числе вызванной угрозой применения расправы со стороны «авторитетов»; неуверенностью в наказании преступника судом и преобладанием у некоторых сотрудников личных меркантильных интересов над служебным долгом.
В то же время для создания объективной системы предупреждения указанного вида преступления необходимо обладать всей полнотой данных, объективно характеризующих складывающуюся обстановку .
Следует признать, что в ряде случаев при наличии в действиях виновных лиц состава преступления, администрация учреждения ограничивается мерами дисциплинарно-режимного характера (табл. 2) .
Таблица 2
Последнее явление оказывает негативное влияние на реформирование процесса исполнения наказания в целом, процесс создания условий, способствующих перевоспитанию спецконтингента.
Рассмотрим характерный пример. 4 мая 1999 г. в ИК-9 Управления исполнения наказаний по Калининградской области (строгий режим) около 20 часов осужденные Берестнев В.С., Тимофеев А.В., Бельченко Е.А., Ксенов А.В., нанесли побои осужденному Воронину Ю.А. (председатель СКО), осужденному Алейникову В.П. (председатель СДП) из мести за исполнение ими общественных обязанностей. По данному факту возбуждено уголовное дело от 11 мая 1999 г. № 29003 по ч. 2 ст. 321 УК РФ. В результате лица, совершившие противоправные деяния, были осуждены на сроки от 10 до 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима.
Сокрытие указанного события привело бы только к дальнейшей криминализации спецконтингента, формированию стойкой антисоциальной позиции.
Сложившаяся практика предупреждения преступности апеллирует набором общепрофилактических мер без учета специфики протекания и совершения дезорганизации нормальной деятельности исправительных учреждений: постановка на учет; изучение личности осужденного; изоляция осужденных от отрицательных связей; вовлечение в общественно полезный труд; воздействие через родственников и т. п. .
В этом случае создание криминологической методики предупреждения дезорганизации нормальной деятельности учреждения, обеспечивающей изоляцию от общества, становится объективной необходимостью.
Литература
References
1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, либо угроза применения насилия в отношении его с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.
2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких, —
наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет.
Комментарий к статье 321
Основным объектом преступления является нормальная деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Дополнительный объект — здоровье человека.
К учреждениям, обеспечивающим изоляцию от общества, прежде всего относятся учреждения, исполняющие наказание в виде лишения свободы. В соответствии со ст. 16 УИК РФ такими учреждениями являются: воспитательная колония, лечебное исправительное учреждение, исправительные колонии общего, строгого или особого режима, тюрьма, дисциплинарная воинская часть.
Обеспечивают изоляцию от общества также:
— следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы;
— изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел;
— изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых пограничных органов Федеральной службы безопасности.
Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых могут являться учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы.
В случаях, когда задержание по подозрению в совершении преступления осуществляется в соответствии с УПК РФ капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании, или начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовками, подозреваемые содержатся в помещениях, которые определены указанными должностными лицами и приспособлены для этих целей <1>.
В соответствии со ст. 47 УПК РФ осужденным является обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор.
Объективная сторона преступления выражается в действии. Частью 1 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, или угрозу применения насилия в отношении него с целью воспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
В ч. 1 ст. 321 УК РФ не устанавливается, какие категории осужденных подлежат защите в соответствии с рассматриваемой нормой. Закон не определяет и вид наказания, к которому был осужден потерпевший. Однако, поскольку ответственность установлена за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, речь может идти только об осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы (на определенный срок или пожизненное лишение свободы).
Следует отметить, что ст. 321 УК РФ не установлена ответственность за применение насилия в отношении иных категорий лиц, которые находятся в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества, например подозреваемых, обвиняемых, задержанных.
Частью 1 ст. 321 УК РФ охватывается применение насилия, не опасного для жизни или здоровья. Понятие этого вида насилия дано в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» <1>. Под насилием, не опасным для жизни или здоровья, понимаются побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.).
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 2.
Состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 321 УК РФ, является формальным. Деяние будет оконченным с момента совершения действий. Общественно опасные последствия не включены в конструкцию данного состава преступления.
Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны состава преступления является цель воспрепятствования исправлению осужденного, т.е. ведению им правопослушного образа жизни, или месть за содействие, оказанное осужденным администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
Субъект преступления общий — вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
Частью 2 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за те же деяния, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких.
Отличие данного состава преступления от предыдущего состоит в личности потерпевшего и мотиве совершения преступления. Потерпевшим в данном случае является сотрудник места лишения свободы или места содержания под стражей или его близкие. Последнее понятие рассматривалось ранее.
В соответствии со ст. 12 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» к сотрудникам мест содержания под стражей относятся лица рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, военнослужащие органов федеральной службы безопасности и Вооруженных Сил Российской Федерации, исполняющие обязанности по обеспечению режима содержания под стражей.
Статьей 24 Закона РФ от 21 июля 1993 г. N 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» определено, что сотрудниками уголовно-исполнительной системы являются лица, имеющие специальные звания сотрудников уголовно-исполнительной системы <1>.
<1> Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1316.
Субъективная сторона состава преступления характеризуется прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны является мотив совершения деяния — связь с осуществлением сотрудником его служебной деятельности.
Лица, не достигшие шестнадцати лет и совершившие рассматриваемое деяние, подлежат ответственности по статьям, устанавливающим ответственность за преступления против личности.
Квалифицированный состав преступления предусмотрен ч. 3 ст. 321 УК РФ. Квалифицирующим признаком является совершение деяний, предусмотренных ч. ч. 1 или 2 этой статьи, организованной группой (ст. 35 УК РФ) или с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (насилие, повлекшее причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, а также насилие, хотя и не причинившее вреда здоровью, но в момент причинения создававшее реальную опасность для жизни или здоровья).
Причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, не охватывается составом рассматриваемого преступления и требует дополнительной квалификации по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности, совершенное лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы или содержащимся под стражей, надлежит квалифицировать, помимо соответствующей части ст. 105 УК РФ, по ст. 321 УК РФ, предусматривающей ответственность за дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
Комментарий к статье 321 УК РФ.
1. Общественная опасность данного преступления состоит в том, что оно посягает на нормальную деятельность учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, либо органа уголовно-исполнительной системы, а также на личность осужденного.
Потерпевшим от данного преступления может быть осужденный, т.е. лицо, в отношении которого вынесен обвинительный приговор. Аналогичные преступления в отношении иных лиц, находящихся в местах содержания под стражей (подозреваемых, обвиняемых), под действие комментируемой статьи не подпадают.
2. С объективной стороны преступление характеризуется применением насилия, не опасного для жизни или здоровья (см. коммент. к ст. 318), либо угрозой применения насилия в отношении осужденных. Понимание угрозы применения насилия идентично этому понятию в ст. 318 УК (см. коммент. к этой статье). Она должна быть реальной. Наступления последствий от угрозы не требуется. Преступление считается оконченным с момента применения указанного насилия либо высказывания угрозы различными способами независимо от того, удалось ли с ее помощью дезорганизовать деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
3. Преступление совершается с прямым умыслом. Лицо осознает общественную опасность применения насилия, не опасного для жизни или здоровья осужденного, или угрозы применения такого насилия, осознает, что применяет его в отношении осужденного, и желает этого. Обязательным признаком субъективной стороны является также цель — воспрепятствование его исправлению либо месть за оказанное им содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы.
4. Субъект преступления специальный — осужденный, вменяемый, достигший 16 лет. Осужденные в возрасте от 14 до 16 лет привлекаются за подобные деяния по статьям УК о преступлениях против личности.
5. Квалифицированный состав преступления, предусмотренный в ч. 2 комментируемой статьи, образуют деяния, указанные в ч. 1 этой статьи, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо его близких.
Закон называет две категории потерпевших от данного преступления. Во-первых, это сотрудники мест лишения свободы или мест содержания под стражей. В связи с этим требуется уточнить понятия «место лишения свободы» (исправительные колонии, тюрьмы, воспитательные колонии, колонии-поселения, гауптвахты — ст. 54, 56 — 58, 88 УК и ст. 74 УИК) и «место содержания под стражей» (следственные изоляторы, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел либо пограничных войск РФ и т.п. (ст. 7 Федерального закона от 15.07.95 N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (в ред. от 08.12.2003) <*>). К местам содержания под стражей относятся также различные транспортные средства, используемые для этапирования подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и осужденных. Подсудимые могут содержаться под стражей и в зале судебного заседания, при производстве различных следственных действий.
———————————
<*> СЗ РФ. 1995. N 29. Ст. 2759; 1998. N 30. Ст. 3613; 2001. N 11. Ст. 1002, N 48. Ст. 4551; 2003. N 1. Ст. 2, N 27 (ч. 1). Ст. 2700, N 50. Ст. 4847.
Сотрудник места лишения свободы — это лицо, имеющее специальное звание рядового или начальствующего состава, статус которых регламентирован в ст. 24 Закона РФ от 21.07.93 N 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (в ред. от 23.12.2003) <*>. Если преступление совершено в месте лишения свободы в отношении представителя власти, не являющегося сотрудником этого учреждения (например, прокурора), содеянное следует квалифицировать по ст. 318 УК при наличии всех признаков предусмотренного в ней состава преступления.
———————————
<*> Ведомости РФ. 1993. N 33. Ст. 1316; СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2964; 1998. N 16. Ст. 1796, N 30. Ст. 3613; 2000. N 26. Ст. 2730; 2001. N 11. Ст. 1002; 2002. N 52 (ч. 1). Ст. 5132; 2003. N 50. Ст. 4847, N 52 (ч. 1). Ст. 5038.
Сотрудник места содержания под стражей — это лицо рядового или начальствующего состава органов внутренних дел, сотрудник учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, военнослужащий органов ФСБ России, пограничных войск и Вооруженных Сил РФ, исполняющие обязанности по обеспечению режима содержания под стражей; капитан морского судна, начальник зимовки либо уполномоченные ими лица на период исполнения обязанностей по обеспечению режима содержания под стражей (ст. 12 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»).
Преступление осуществляется только в связи со служебными функциями сотрудников соответствующих учреждений, ибо только в этом случае оно может дезорганизовать деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.