Безвиновная ответственность

Проблема ответственности в предпринимательских отношениях прежде всего актуальна при разрешении споров в арбитражном суде, которому в соответствии с частью 1 статьи 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Не менее актуальна эта проблема, если в суде общей юрисдикции стороной спора является потребитель, который, как известно, может быть только гражданином, а не организацией, и ему противостоят коммерческая организация, индивидуальный предприниматель, а равно некоммерческая организация, нарушившая обязательство при осуществлении ею приносящей доход деятельности (далее — предприниматель).
Судебная практика испытывает определенные трудности в вопросах ответственности в предпринимательских отношениях, о чем может свидетельствовать следующее дело.
Страховая компания обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с общества с ограниченной ответственностью (экспедитора) 4 300 000 руб. убытков, поскольку выплатила указанную сумму в качестве страхового возмещения за повреждение груза акционерному обществу — клиенту, с которым ответчик (экспедитор) заключил договор на предоставление транспортно-экспедиционных услуг.
На основании заявки клиента на перевозку экспедитор, будучи одновременно перевозчиком, организовал доставку груза (две электростанции) из Санкт-Петербурга в Архангельск посредством тягача с прицепом.
При подъезде тягача к Архангельску водитель встречного легкового автомобиля выбрал скоростной режим, не обеспечивающий безопасность движения, в результате чего, не справившись с управлением, допустил занос автомобиля с выездом на встречную для него полосу движения с последующим столкновением с тягачом, двигавшимся во встречном направлении. Водитель тягача, видя, что легковой автомобиль движется прямо на него, попытался уйти от столкновения, стал резко тормозить и смещаться к правому ограждению, оставаясь на своей полосе движения. От силы столкновения на полосе тягача его подбросило, а встречный легковой автомобиль «поднырнул» под тягач. В результате ДТП легковой автомобиль разорвало на части, его водитель скончался на месте, а пассажир скончался в больнице, один контейнер с электростанцией оказался на проезжей части, второй — в кювете.
В действиях водителя легкового автомобиля имелись признаки состава преступления, предусмотренного частью 4 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако в связи со смертью подозреваемого в возбуждении уголовного дела было отказано.
В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела следователь сослался на свидетельские показания о том, что перед началом вождения водитель, пассажир легкового автомобиля и их знакомый распили около двух бутылок водки и приобрели в дорогу бутылку коньяка.
Арбитражный суд первой инстанции исходил из того, что обстоятельства по данному делу, касающиеся ДТП, свидетельствуют об их чрезвычайности и непредотвратимости. Признав, что повреждение перевозчиком перевозимого им груза вызвано событием, избежать которого он не мог и последствия которого не могли быть им предупреждены, никаких мер для предотвращения утраты или повреждения имущества ответчик принять не мог, суд в иске отказал. Тем самым суд применил правило, предусматривающее, что ответственность экспедитора равна ответственности перевозчика.
Суд посчитал, что в пункте 7.1 договора, согласно которому ДТП, произошедшее не по вине водителя, является обстоятельством, носящим чрезвычайный характер, вследствие которого стороны не несут ответственности за частичное или полное невыполнение обязательств по договору, стороны обозначили перечень обстоятельств, признаваемых обстоятельствами непреодолимой силы, что не противоречит закону.
Суд апелляционной инстанции согласился с решением суда.
Суд кассационной инстанции, учитывая практику Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ), отменил решение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда и передал дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.
Профессиональный перевозчик, не исполнивший или ненадлежащим образом исполнивший обязательство, являясь субъектом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, несет гражданско-правовую ответственность независимо от наличия или отсутствия вины и может быть освобожден от нее лишь при наличии обстоятельств, которые он не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело (Постановление Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 N 3585/10).
ДТП, произошедшее не по вине водителя перевозчика, не относится к обстоятельствам, которые перевозчик не мог предвидеть и устранение которых от него не зависело, поскольку не является объективно (а не субъективно) непредотвратимым. Оно относится к обычным рискам предпринимательской деятельности, которые являются разумно предвидимыми и снижаются, в частности, за счет страхования гражданско-правовой ответственности перевозчика (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.03.2016 по делу N А56-36556/2015).
Замечания, что «в расчете на страхование ответственности своей деятельности лицо ведет себя более беспечно, а следовательно, и более социально опасно», а также что «расходы по страхованию своей ответственности компания учитывает при калькуляции цены товара» и, «иными словами, расходы по страхованию гражданской ответственности производителя товара несут в результате потребители некачественной продукции» <1>, интересны, но вряд ли перевешивают положительный эффект компенсации потерь предпринимателя.

<1> Кулагин М.И. Избранные труды. М.: Статут, 1997. С. 284 — 285.

При новом рассмотрении указанного дела предъявлен встречный иск о признании пункта 7.1 договора ничтожным.
Решением суда первой инстанции первоначальный иск удовлетворен, встречный — частично.
Постановлением апелляционной инстанции между сторонами утверждено мировое соглашение (ответчик обязался добровольно уплатить 2 150 000 руб. убытков с прекращением всех иных взаимных требований сторон).
Этот пример показателен полной и очевидной невиновностью ответчика (экспедитора, перевозчика), на которого ответственность возложена только в связи с тем, что он предприниматель.
Из приведенного дела можно сделать следующие выводы.
В соответствии со статьей 387 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) на основании закона (пункты 1 и 2 статьи 965 ГК РФ) компания, выплатив страховое возмещение, заняла место клиента (акционерного общества) в обязательстве экспедитора (общества) возместить 4 300 000 рублей за повреждение груза после принятия его экспедитором и до выдачи груза получателю (пункт 1 статьи 7 Федерального закона от 30.06.2003 N 87-ФЗ «О транспортно-экспедиционной деятельности»; далее — Закон N 87-ФЗ).
Гражданско-правовая ответственность экспедитора (перевозчика) строится на началах риска, то есть он несет ответственность за невиновное (случайное) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе за несохранность (повреждение) груза.
Единственным исключением, освобождающим его (экспедитора, перевозчика) от ответственности, являются обстоятельства непреодолимой силы, то есть обстоятельства, которые экспедитор (перевозчик) не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело (пункт 1 статьи 7 Закона N 87-ФЗ, пункт 1 статьи 796 ГК РФ).
Случаи невиновного поведения (должника) не могут быть обстоятельствами непреодолимой силы, поскольку последние объективно непредотвратимы и к ним не может быть ни виновного, ни невиновного отношения.
Означенная позиция исключает отнесение ДТП, произошедшего не по вине водителя экспедитора, как к обстоятельствам непреодолимой силы, так и к основаниям устранения (освобождения) ответственности экспедитора за неисполнение или ненадлежащее исполнение его обязательств.
Поскольку в силу закона (пункт 1 статьи 7 Закона N 87-ФЗ, пункт 1 статьи 796 и абзац второй статьи 803 ГК РФ) экспедитор (перевозчик) несет ответственность и за свое невиновное поведение, устранение его ответственности в договоре за ДТП, произошедшее не по вине водителя, противоречит статье 11 Закона N 87-ФЗ («соглашение об устранении имущественной ответственности экспедитора или уменьшении ее размеров, установленных названным Федеральным законом, ничтожно») и пункту 2 статьи 793 ГК РФ о недействительности соглашений об устранении установленной законом ответственности перевозчика ввиду отсутствия возможности таких соглашений в пункте 5 статьи 34 Федерального закона от 08.11.2007 N 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта», вследствие чего пункт 7.1 договора транспортной экспедиции в этой части ничтожен.
В отношении иных случаев, указанных в пункте 7.1 договора, отсутствуют предусмотренные пунктом 84 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» доказательства законного интереса истца в признании их недействительными, поскольку истец не возмещал и не обосновал необходимость возмещения убытков страхователя от этих случаев.
В отличие от экспедиции и перевозки (статья 11 Закона N 87-ФЗ, пункт 2 статьи 793 ГК РФ), стороны в обязательствах об аренде, банковских услугах не ограничены в устранении ответственности в силу диспозитивности пункта 3 статьи 401 ГК РФ (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.12.2015 по делу N А05-668/2015, Определение ВС РФ от 02.11.2015 N 307-ЭС15-14142).
Кроме того, исходя из принципа баланса интересов клиента (владельца груза) и профессионального экспедитора (перевозчика) освобождение последнего от ответственности при отсутствии его вины (ввиду вины третьих лиц) повлечет невозможность клиента требовать возмещения с причинителя вреда, поскольку убытки ему причинены в рамках договорного обязательства, а деликтное обязательство и требование о возмещении вреда возникли у экспедитора (перевозчика).
Разъяснение, приведенное в пункте 8 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательства» (далее — Постановление Пленума ВС РФ N 7), о том, что обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий, означает исключение субъективного фактора в его непредотвратимости, и это обстоятельство тем самым является объективно непредотвратимым.
Не исключается ограничение ответственности непрофессионального перевозчика (пункт 6 Постановления Пленума ВС РФ N 7), к которому ответчик, будучи предпринимателем, не относится.
Таким образом, независимо от отсутствия вины профессионального экспедитора (перевозчика), при отсутствии обстоятельств непреодолимой силы он тем не менее несет ответственность за повреждение груза.
Для объяснения ответственности без вины в предпринимательских отношениях исследователи этого вопроса обратились к теории профессионального риска, «сущность которой сводится к частнопредпринимательской формуле: чья прибыль — того и риск» <2>.

<2> Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М.: Юридическая литература, 1966. С. 143.

«Профессиональный риск — это то основание, на котором держится идея об ответственности за причинение. Прежде всего идея профессионального риска заключается в возложении ответственности на причинившую ущерб сторону» <3>.

<3> Мартиросян А.Г. Теория риска в гражданском праве РФ. М.: Проспект, 2016. С. 30.

Ответственность лица на началах риска означает ответственность за случайные обстоятельства, то есть ответственность без вины, и тем самым за сам факт причинения ущерба или только за факт нарушения договора (в форме неустойки).
Однако теория профессионального риска не отвечает на вопрос: почему прибыль порождает риск, то есть ответственность за случайные обстоятельства? Попытаемся ответить на него.
Должник-предприниматель, принимая на себя обязательство передать имущество (в том числе деньги), им, как правило, в этот момент не обладает, сам ожидая его обретения или предпосылок его создания, иначе говоря, имущество, которое должен передать предприниматель, находится в чужих руках, в них находится судьба исполнения принятого предпринимателем на себя обязательства, и тем самым исполнение в значительной степени от него не зависит.
Получение прибыли предпринимателем столь же вероятно, сколь же вероятно получение убытка. Если получение прибыли предполагает исполнение предпринимателем принятого на себя обязательства, то получение убытка свидетельствует о его неисполнении.
«Невиновную ответственность, присущую предпринимательству, можно, по-видимому, рассматривать именно как ответственность за принятое решение, за выбор (ошибку при выборе)… Для самой ответственности достаточно ошибки при принятии решения, доказательством чего служит сам факт причинения убытков. В таком случае предпринимательство потому является сферой повышенной ответственности, что представляет собой деятельность по принятию свободных (случайных) решений, сопряженных с риском» <4>.

<4> Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Статут, 2008. С. 34.

Социалистические организации, заключая договоры во исполнение плановых заданий госорганов, не обладали правом выбора контрагентов, и их ответственность на началах причинения (без вины) привела бы к ответственности в том числе за действия госорганов, которым они к тому же были подчинены.
Нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника (пункт 3 статьи 401 ГК РФ) не освобождает его от ответственности, поскольку кредитор не выбирал за должника контрагентов, это был выбор самого должника, и он должен нести за него (выбор) ответственность, что и означает его ответственность без вины.
Механизм ответственности по принципу вины в предпринимательских отношениях может привести в действительности к отрицанию самого института ответственности в указанной сфере отношений, где действия (бездействие) третьих лиц, рыночные колебания и иные внешние факторы будут основанием освобождения должника от ответственности в связи с отсутствием его вины.
Именно столь высокая имманентно присущая предпринимательской деятельности степень вероятности освобождения от ответственности за вину требует отказа от вины как условия ответственности, ибо при выборе между ответственностью и виной общество обязано выбрать ответственность лиц, осознанно сделавших выбор в пользу деятельности, нацеленной на прибыль, при этом независимо от их вины, так как последняя в действительности сведет к нулю шансы достижения означенной цели.
Тот, кто (в предпринимательских отношениях) ссылается на вину своих контрагентов, а также на иные негативные факторы рынка для освобождения себя от ответственности в связи с отсутствием своей вины, тем самым отрицает ответственность своих контрагентов перед собой, создавая цепочку безответственности, делая бессмысленной цель предпринимательской деятельности.
Следовательно, предприниматель принимает на себя риск, ответственность без вины не за возможность получения им прибыли, а, наоборот, деятельность по приобретению им прибыли будет возможной, если перед ним его контрагент — предприниматель сможет отвечать без вины. То есть ответственность без вины — это не следствие предпринимательской деятельности, а ее предпосылка.
Ответственность без вины, в том числе в предпринимательских отношениях, не является исключением, инородным телом или иным несвойственным гражданскому праву явлением.
Более того, если согласиться с А.Л. Маковским, все как раз наоборот. «Следует лишь заметить, что все развитие частного права в XX веке, включающее появление ответственности за ядерный ущерб и экологический ущерб, «направленной» («канализированной»), «строгой», «абсолютной» ответственности, ответственности, неразрывно связанной с ее обязательным страхованием, заставляет признать главной и отличительной чертой гражданско-правовой ответственности компенсационный характер, а не субъективное начало вины» <5>. И, перефразируя следующее за этим предложение А.Л. Маковского, скажем: и с этой точки зрения правило, содержащееся в пункте 3 статьи 401 ГК РФ, является нормой о гражданской ответственности не в меньшей мере, чем правило пункта 1 той же статьи. Ведь компенсационная природа ответственности по гражданскому праву не исключает, а, наоборот, предполагает (включает) возмещение неполученной прибыли, при этом не только в виде неполученного дохода (пункт 2 статьи 15 ГК РФ), но и в виде неустойки, соразмерность которой зависит в том числе от величины неполученной обоснованной выгоды кредитора (пункт 3 статьи 333 ГК РФ в редакции, действующей с 1 сентября 2015 года).

В предпринимательских отношениях ответственность является отрицательной формой получения прибыли (наряду с возмещением иных имущественных потерь) за счет умаления (отрицания) имущественных благ лица, нарушившего обязательство.
Таким образом, именно ответственность, ее неотвратимость (то есть при отсутствии вины) позволяет достичь цели предпринимательской деятельности при нарушении обязательства — получения прибыли, ради чего предприниматель и вступает в обязательство.
В отличие от сугубо предпринимательских отношений, ответственность предпринимателя перед гражданином или некоммерческой организацией без вины и их ответственность перед предпринимателем только за вину обусловлена не природой их отношений, а политико-правовыми причинами, например защитой экономически слабой стороны в обязательстве. Единый правовой режим ответственности предпринимателя и в тех и в других отношениях позволяет именовать его ответственностью без вины в предпринимательских отношениях.
Не вдаваясь в дискуссию по следующему вопросу, согласимся с теми, кто считает, что «основанием гражданско-правовой ответственности (единственным и общим) является нарушение субъективных гражданских прав» <6>.

Применительно к договорным обязательствам основание и условия ответственности в форме неустойки совпадают, ими является только нарушение договора.
Условиями ответственности в форме убытков являются: 1) нарушение договора; 2) убытки; 3) причинная связь.
Отметим лишь, что если сузить бремя доказывания кредитором размера убытков до разумной степени достоверности, а наличия причинной связи — до ее презумпции, конечно, опровержимой <7>, то из состава гражданского правонарушения, к которому относят «вред, противоправность, причинность и вину» <8>, полноценным элементом в искомой нам сфере отношений (предпринимательских) будет только противоправность.

Ответственность в предпринимательской сфере исключает вину, наступает при отсутствии ее и не наступает при наличии обстоятельств непреодолимой силы.
Когда в начальный период советской цивилистики господствовала теория причинения, положенная в основу ответственности без вины, последняя и все с ней связанное выпали из центра внимания цивилистов. «Пока ответственность сопрягалась с принципом причинения, — как отмечал О.С. Иоффе, — практическая надобность размежевания вины, случая и непреодолимой силы со всей серьезностью о себе не заявляла» <9>.

<9> Там же. С. 475.

И если впоследствии советское гражданское право, отрицая принцип причинения в пользу принципа вины, доведенного до его крайней степени («если нет вины, то нет и ответственности» <10>), ответственность без вины и ее пределы оставило в стороне, то современное российское гражданское право, возвратившись к ответственности по принципу причинения, непосредственно столкнулось с проблемой пределов ответственности без вины.

<10> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 131.

Если для ответственности по принципу вины значима граница, где она кончается, за которой ответственность не наступает («там, где кончается вина, там начинается случай» <11>), то для ответственности при отсутствии вины значима граница, где начинается непреодолимая сила, ибо там кончается случай и не начинается ответственность.

<11> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 356.

И случай, и обстоятельства, именуемые непреодолимой силой, — это факты, и те и другие исключают возможность надлежащего исполнения обязательства, различны лишь их природа и источник их возникновения.
ДТП, в котором нетрезвый водитель с превышением скоростного режима выехал на встречную полосу движения под тягач с прицепом и грузом, — это случай, исключающий возможность доставки перевозчиком груза неповрежденным, но ответственность за повреждение лежит на перевозчике, потому что здесь нет непреодолимой силы.
Приведем иные примеры разграничения случая и непреодолимой силы и выработанные судебной практикой критерии этого разграничения.
Невозможность прекращения распространения от чужого металлического ангара пожара 4-й степени длительностью 13 часов к складу хранения, несмотря на привлечение нескольких отрядов ПСО и Центроспаса, двух вертолетов, не относится к обстоятельствам непреодолимой силы для освобождения профессионального хранителя от ответственности за утрату переданного на хранение имущества (абзац второй пункта 1 статьи 901 ГК РФ).
По этому поводу Президиум ВАС РФ указал следующее.
Юридическая квалификация обстоятельства как непреодолимой силы возможна только при одновременном наличии совокупности ее существенных характеристик: чрезвычайности и непредотвратимости.
Под чрезвычайностью понимается исключительность, выход за пределы «нормального», обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах.
Чрезвычайный характер непреодолимой силы не допускает квалификации в качестве таковой любого жизненного факта, ее отличие от случая в том, что она имеет в основе объективную, а не субъективную непредотвратимость.
Между тем выводы судов основаны на невозможности прекращения распространения огня исходя из количества задействованных в тушении пожара сил (Постановление Президиума ВАС РФ от 21.06.2012 N 3352/12).
Из сказанного следует, что необычайность обстоятельства («наступление которого не является обычным» <12>) и его объективная непредотвратимость отделяют случай от непреодолимой силы.

<12> Пункт 8 Постановления Пленума ВС РФ N 7.

Перевозка с согласия заказчика на открытом автовозе и без упаковки автомобиля, у которого от попадания посторонних предметов разбилось лобовое стекло, влечет ответственность перевозчика и при отсутствии его вины, поскольку непреодолимая сила отсутствует.
В связи с этим Президиум ВАС РФ пришел к следующим выводам.
Действующая судебная арбитражная практика по данной категории дел исходит из того, что перевозчик несет ответственность независимо от наличия или отсутствия его вины в нарушении обязательства по перевозке, единственным основанием освобождения его от ответственности за утрату груза является наличие препятствий вне разумного контроля перевозчика — обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело, поскольку от него нельзя было разумно ожидать принятия этих препятствий в расчет при заключении договора, а равно их предотвращения и преодоления последствий (Постановление Президиума ВАС РФ от 11.06.2013 N 18359/12).
Из указанных доводов можно заключить, что непреодолимой силой будут те обстоятельства, которых нельзя разумно ожидать (разумно предвидеть).
Обрывками лопнувшей передней покрышки перебило трубки топливной системы, от трения при экстренном торможении покрышка с попавшим на нее дизельным топливом воспламенилась, пламя перекинулось на моторный отсек и кабину, в результате автомобиль, полуприцеп и груз полностью сгорели (Постановление Президиума ВАС РФ от 20.03.2012 N 14316/11).
Доводы, по которым Президиум ВАС РФ не признал указанный случай непреодолимой силой, были изложены в Постановлении суда кассационной инстанции в описанном выше деле N А56-36556/15.
Ввиду неоднозначности понимания формулировки, приведенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 20.03.2012 N 14316/11, в том числе в судебных актах, его воспроизводящих, смеем предположить, что ВАС РФ подразумевал ошибочность следующих выводов судов: перевозчик отвечает при наличии вины на общих основаниях ответственности, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 401 ГК РФ; вина перевозчика презюмируется, и для освобождения от ответственности он должен доказать ту степень заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась. Иными словами, перевозчик отвечает при отсутствии вины не на общих основаниях, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 401 ГК РФ, его вина не может презюмироваться, поскольку для освобождения от ответственности он в соответствии с пунктом 1 статьи 796 ГК РФ должен доказывать не степень заботливости и осмотрительности, а объективные (то есть несубъективные) критерии.
Итак, необычайность (необычность), объективная непредотвратимость обстоятельства, которое нельзя разумно ожидать (разумно предвидеть), — вот критерии отграничения случая от непреодолимой силы, выработанные судебной практикой. Случай также создает невозможность исполнения обязательства, но указанными признаками не обладает.
И случай, и непреодолимую силу никто не может предвидеть. Но случай можно предотвратить, если знать о нем (поэтому у него субъективная непредотвратимость), а непреодолимую силу любыми средствами не предотвратить, даже если знать о ней (потому она объективно непредотвратима).
В обоснование этого своего тезиса Н.Д. Егоров приводит пример с пароходством, которое, даже если бы знало о шторме, исключающем выход судна в море, не смогло бы исполнить обязательство и доставить груз в срок <13>.

<13> См.: Гражданское право: Учебник. 6-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: ТК «Велби», 2002. Том 1. С. 681.

Приведенные доводы убедительны для освобождения от ответственности за нарушение срока, но за утрату или повреждение груза от аналогичных обстоятельств — вызывают сомнения.
Избежать можно почти любого события, если заранее знать, что оно произойдет. Например, изменить маршрут перевозки, объезжая местность, которая будет охвачена пожаром или подвергнется наводнению либо в которой пройдут массовые беспорядки. Непреодолимой силой будет признано лишь то обстоятельство, где изменение маршрута невозможно. Другие обстоятельства, включая стихийные события, будут считаться случаями, что противоречит самой природе стихийных бедствий.
Полагаем, что в действительности в результате действия непреодолимой силы происходит аномальное изменение среды обитания человека в данной местности и что вызвать подобное изменение способны стихийные бедствия (наводнения, землетрясения и т.п.) или социальные потрясения (военные действия, массовые беспорядки и т.п.), в отличие от случая, который изменяет лишь ее отдельные элементы, не изменяя саму среду обитания (ДТП, пожар на складе и т.д.).
Критерий «среды» может стать дополнительным подспорьем для судебной практики в разграничении непреодолимой силы и случая.
И все же в практическом плане достаточно непризнания непреодолимой силой обстоятельств, на которые ссылается ответчик (должник-предприниматель), и указания, что отсутствие его вины основанием освобождения от ответственности не является.
Все вышесказанное относится только к договорным обязательствам и не относится к деликтным и кондикционным обязательствам, в которых и предприниматель, и гражданин, и некоммерческая организация отвечают на общих для них основаниях.
Но и в договорном обязательстве при вине и просрочке кредитора (статьи 404 и 406 ГК РФ) должник-предприниматель отвечает только за свою вину, и тем самым кредитор лишается права требовать применения к должнику-предпринимателю ответственности без вины, что является весомым стимулом к такому поведению кредитора, чтобы оно было безупречным с его стороны.

Вопрос: В связи с принятием Федерального закона от 29.09.2019 № 325-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации» объект налогообложения «жилые дома и жилые помещения, не учитываемые на балансе в качестве объектов основных средств…» заменен на «иные объекты недвижимого имущества, признаваемые объектами налогообложения в соответствии с гл. 32 НК РФ».

В свою очередь, гл. 32 НК РФ, а именно п. 1 ст. 401, фактически содержит открытый перечень налогооблагаемых объектов, поскольку заканчивается всеобъемлющей фразой «иные здания, строения, сооружения, помещения».

Из поправок в ст. 378.2 НК РФ (изменен пп. 4 п. 1 ст. 378.2 НК РФ, дополнен пп. 2.2 п. 12 ст. 378.2 НК РФ) следует, что с 1 января 2020 г. вне зависимости от факта упоминания недвижимого имущества в соответствующем региональном перечне (для Пермского края Закон от 13.11.2017 № 141-ПК) если кадастровая стоимость имущества установлена, то налоговая база на такие объекты недвижимости определяется как кадастровая стоимость недвижимого имущества.

Как с 2020 г. определяется налоговая база по налогу на имущество организаций по объектам недвижимости, в отношении которых установлена кадастровая стоимость, — как среднегодовая стоимость либо как кадастровая стоимость?

Ответ:

Департамент налоговой и таможенной политики рассмотрел письмо от 07.10.2019 о порядке определения налоговой базы по налогу на имущество организаций в связи с принятием Федерального закона от 29.09.2019 № 325-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации» (далее — Федеральный закон № 325-ФЗ) и сообщает.

В соответствии с пунктом 2 статьи 372 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — Налоговый кодекс) при установлении налога на имущество организаций законами субъектов Российской Федерации могут определяться особенности определения налоговой базы отдельных объектов недвижимого имущества.

Согласно пункту 1 статьи 374 и пункту 1 статьи 378.2 Налогового кодекса (в редакции Федерального закона № 325-ФЗ) с 1 января 2020 года расширяется перечень недвижимого имущества, признаваемого объектом обложения по налогу на имущество организаций.

На основании подпункта 4 пункта 1 статьи 378.2 Налогового кодекса (в редакции Федерального закона № 325-ФЗ) к объектам недвижимого имущества, подлежащим налогообложению по кадастровой стоимости, могут быть отнесены не только перечисленные в подпунктах 1 — 3 пункта 1 статьи 378.2 Налогового кодекса административно-деловые, торговые центры (комплексы), нежилые помещения, объекты недвижимого имущества отдельных иностранных организаций, но и иные объекты недвижимого имущества, признаваемые объектами налогообложения в соответствии с главой 32 «Налог на имущество физических лиц» Налогового кодекса.

Вместе с тем, поскольку включение новых объектов налогообложения налогом на имущество организаций реализовано через ссылку на положения главы 32 Налогового кодекса, при применении новых норм исходя из системного толкования положений Налогового кодекса следует исходить из того, что речь идет лишь о тех объектах, которые могут находиться в собственности физических лиц — налогоплательщиков налога на имущество физических лиц и в отношении которых налог на имущество физических лиц должен уплачиваться исходя из кадастровой стоимости.

Руководствуясь положениями главы 32 Налогового кодекса, полагаем, что в качестве иных объектов недвижимого имущества, подлежащих налогообложению налогом на имущество организаций по кадастровой стоимости, выступают принадлежащие организациям жилые помещения, садовые дома, жилые строения, гаражи и машино-места, объекты незавершенного строительства, а также хозяйственные строения, расположенные на садовых и приусадебных участках, т.е. ограниченный перечень имущества.

Таким образом, в отношении названных выше объектов недвижимого имущества, принадлежащих организациям на праве собственности или праве хозяйственного ведения (учтенных на балансе как в качестве основных средств, так и в качестве других активов), налоговая база по налогу на имущество организаций определяется в соответствии с пунктом 2 статьи 375 Налогового кодекса исходя из кадастровой стоимости при условии, если эти объекты недвижимого имущества поименованы в законе субъекта Российской Федерации, устанавливающем особенности определения налоговой базы исходя из кадастровой стоимости в соответствии со статьей 378.2 Налогового кодекса.

По объектам недвижимого имущества, в отношении которых законом субъекта Российской Федерации не установлены особенности определения налоговой базы исходя из кадастровой стоимости в соответствии со статьей 378.2 Налогового кодекса, налоговая база по налогу на имущество организаций определяется в соответствии с пунктом 1 статьи 375 Налогового кодекса исходя из среднегодовой стоимости имущества при условии, если эти объекты учтены на балансе организации в качестве основных средств.

В настоящее время в целях исключения неточностей и неясностей в интерпретации норм статьи 378.2 Налогового кодекса Минфином России совместно с Комитетом Государственной Думы по бюджету и налогам прорабатывается вопрос о подготовке поправок в указанную статью исходя из вышеизложенной позиции.

Заместитель директора Департамента

В.Сашичев

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ И КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО

К. О. Брикса*

Специфические особенности безвиновной ответственности предпринимателей

Аннотация. В статье дана характеристика вины как условия наступления гражданско-правовой ответственности предпринимателей. Проведено исследование вопроса о целесообразности выделения вины как обязательного условия наступления договорной ответственности. Выявлены особенности вины как условия наступления гражданско-правовой ответственности юридических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в случае включения ими в договор условия о вине как основании наступления договорной ответственности. Проанализированы психологическая (субъективистская) и поведенческая (объективистская) концепции вины, сделан вывод о том, что при определении вины как элемента гражданского правонарушения более правильным следует считать поведенческий подход. Автором исследована непреодолимая сила как основание, освобождающее предпринимателей от гражданско-правовой ответственности, определены признаки обстоятельств непреодолимой силы. В рамках статьи осуществлен сравнительный анализ понятий «непреодолимая сила» и «случай». Исследован вопрос о том, можно ли рассматривать решения государственных органов в качестве обстоятельств непреодолимой силы.

Ключевые слова: гражданско-правовая ответственность, элементы гражданского правонарушения, предприниматель, вина, поведенческая концепция вины, непреодолимая сила, форс-мажор, случай, предпринимательский риск, безвиновная ответственность.

001: 10.17803/1994-1471.2018.91.6.101-108

Одним из условий наступления гражданско-правовой ответственности является вина. Данный элемент гражданского правонарушения напрямую находит отражение в гражданском законодательстве, в отличие от других элементов (противоправный характер, причинно-следственная связь между противоправными действиями и убытками), которые упоминаются лишь в рамках судеб-

ной практики. Так, п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) предусмотрено, что лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Согласно п. 2 ст. 1064 ГК РФ лицо, причинившее вред, осво-

© Брикса К. О., 2018

* Брикса Ксения Олеговна, аспирант кафедры гражданского права Санкт-Петербургского экономического университета ksunella@mail.ru

193230, Россия, г. Санкт-Петербург, Искровский просп., д. 35/38, кв. 180

бождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Вина предпринимателя как элемент гражданского правонарушения, в отличие от противоправного поведения, убытков и причинно-следственной связи между ними, не может рассматриваться в качестве обязательного условия гражданско-правовой ответственности в связи с прямым указанием на это в гражданском законодательстве. Так, п. 3 ст. 401 ГК РФ предусмотрено, что в обязательствах, возникающих при осуществлении предпринимательской деятельности, сторона, не исполнившая лежащую на ней обязанность должным образом, несет имущественную ответственность перед контрагентом не только при наличии своей вины в возникновении убытков, но и при их появлении в результате случайных обстоятельств. Таким образом, коммерческие организации как профессиональные участники имущественного оборота по общему правилу несут друг перед другом ответственность не только за виновное, но и за случайное неисполнение договорных обязанностей1.

В. З. Гущин отмечал, что допущение законодателем безвиновной ответственности свидетельствует о постепенном отходе гражданского права от теории обязательной вины, т.е. от утверждения о том, что без вины нет ответственности2.

Нельзя не согласиться с позицией В. А. Тар-хова, считающего, что существование гражданско-правовой ответственности независимо от вины вполне оправдано с различных точек зрения, в том числе и с позиций воспитания, справедливости3. При этом В. С. Тадевосян ил-

люстрирует данную точку зрения ярким примером: «Что бы, например, сказали авторы, отстаивающие ответственность только за вину, если бы, скажем, сдав вещи на хранение в ломбард и возвратившись из отпуска или командировки, они получили бы извещение из ломбарда о том, что вещей их уже нет, так как не по вине ломбарда они исчезли»4.

Неотъемлемым признаком предпринимательской деятельности является риск, который, по словам В. А. Копылова, «выражается в осознании субъектом возможности случайного наступления неблагоприятных последствий, а также в его согласии возместить либо принять на себя убытки или вред, возникшие без его вины»5.

Исходя из вышеизложенного, ответственность предпринимателей носит повышенный характер — они отвечают за случайное неисполнение обязательства.

Нельзя не отметить позицию Е. А. Зверевой6, утверждавшей, что выделение вины как основания ответственности при нарушении договора предпринимателем нецелесообразно, так как в связи со спецификой рассматриваемых отношений речь идет скорее о невиновности, а не о вине, причем невиновность носит очень усеченный характер, суженный до одного исключительного случая — непреодолимой силы.

В связи с тем, что ответственность предпринимателей по общему правилу наступает вне зависимости от наличия вины, представляется рациональным не учитывать вину как обязательное условие наступления гражданско-правовой ответственности, определив на законодательном уровне три условия:

2 Гущин В. З. Гражданско-правовая ответственность // Современное право. 2014. № 1. С. 52—57.

3 Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть : курс лекций. Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1997. С. 304—305.

4 Тадевосян В. С. Укрепление социалистической законности в народном хозяйстве. М. : Наука, 1980. С. 86.

5 Копылов В. А. Риск в предпринимательской деятельности : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2003. С. 15.

6 Зверева Е. А. Ответственность предпринимателя за нарушение договорных обязательств : дис. … канд. юрид. наук. М., 1997. С. 120.

1) противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность;

2) наличие у потерпевшего лица вреда;

3) причинно-следственная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившим вредом.

Между тем нередки случаи, когда предприниматели при заключении между собой гражданско-правовых договоров указывают вину в качестве условия наступления договорной ответственности. Включение в договор данного условия соответствует принципу свободы договора, так как согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. При этом необходимо учесть, что норма о безвиновной ответственности предпринимателя не является императивной, поскольку в п. 3 ст. 401 ГК РФ содержится фраза «если иное не предусмотрено законом или договором». Неслучайно В. А. Хохлов указывал на то, что «принцип свободы формирования условий договора охватывает и условие о вине в том смысле, что… стороны договора могут установить, что принцип вины подлежит применению в случаях, когда по закону он не используется (например, в предпринимательских отношениях)»7.

В связи с вышеизложенным представляется интересным выявить особенности вины как условия наступления гражданско-правовой ответственности юридических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в случае включения ими в договор условия о вине.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Существует две концепции вины: субъективистская (психологическая) и объективистская (поведенческая). В соответствии с психологи-

ческой концепцией под виной понимается психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствием8. Согласно поведенческой концепции вина — это непринятие всех возможных мер для надлежащего исполнения обязательства9.

Нельзя не согласиться с позициями Ю. М. Васильева10 и А. К. Коньшиной11, утверждавших, что недопустимо перенесение понятия «вина» как психологического отношения лица при разделении на умысел и неосторожность из сферы уголовного права в сферу гражданского права без учета традиционных цивилистических конструкций: в гражданском праве вина имеет специфику, которая выражается в отношениях, характеризующихся как товарно-денежные, связанные с компенсаторно-восстановительной функцией гражданско-правовой ответственности, к тому же субъектами гражданского права, в отличие от уголовного, являются также юридические лица. Вместе с тем анализ абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что в гражданском законодательстве нашла отражение поведенческая концепция вины. В частности, под виной понимается непринятие лицом всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Таким образом, исходя из того, что субъективное, психологическое отношение должника к своему правонарушению не имеет значения для законодателя, более верным при определении вины как элемента гражданского правонарушения следует считать поведенческий подход.

7 Хохлов В. А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора : дис. … д-ра юрид. наук. Самара, 1998. С. 172.

8 Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 128.

9 Васильев Ю. М. Гражданско-правовая ответственность в договорных обязательствах : дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2007. С. 54.

10 Васильев Ю. М. Указ. соч. С. 55.

11 Коньшина А. К. Вина юридического лица в гражданском праве // Российский юридический журнал. 2006. № 3. С. 116.

В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Следовательно, вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Таким образом, на лицо, нарушившее обязательство, возлагается обязанность доказать, что неисполнение условий договора было случайным. А случай, как указывает О. С. Иоффе, это «антипод вины: если лицо не знало, не могло и не должно было знать о возможности наступления результата, он признается случайным»12.

Если же рассматривать безвиновную ответственность предпринимателей, то единственным основанием, освобождающим их от ответственности, является непреодолимая сила. В отличие от случая, характеризующегося субъективной непредотвратимостью, непреодолимая сила — это чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство.

В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»13 раскрыто значение понятий чрезвычайности и непредот-вратимости:

1) требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях;

2) если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.

При этом не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.

Нельзя не отметить, что непреодолимая сила может рассматриваться в качестве основания освобождения от ответственности, если она находится в причинной связи между поведением и наступившим вредом. Если такой связи нет (а есть, например, только связь во времени), то, как указывал О. А. Красавчиков, «ссылки неисправного должника или причинителя вреда на ураганы или землетрясения беспочвенны и не освободят его от гражданско-правовой ответственности»14. Данный довод подтверждает позиция М. М. Агаркова, утверждавшего, что «голая ссылка на войну не является достаточным основанием для освобождения должника от ответственности. Для этого должнику следует доказать: что военное событие причинно обусловило невозможность исполнения, что не в его силах было прервать этот причинный

ряд»15.

Так, Арбитражным судом Новосибирской области был рассмотрен иск ООО «Регион-маркет» к ОАО «Маслоэкстракционный завод «Лискинский»» о взыскании задолженности по договору поставки товара (шрот подсолнечный, шрот рапсовый, шрот соевый). Возражая против исковых требований, ответчик ссылался на отсутствие вины в просрочке поставки, указывая на то, что в соответствии с условиями договора поставки стороны освобождаются от ответственности за неисполнение, а также ненадлежащее исполнение обязательств по договору, если та-

12 Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву : Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М. : Статут, 2000. С. 151.

13 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 5.

14 Советское гражданское право / под ред. О. А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М. : Высшая школа, 1985. С. 524.

кое неисполнение является следствием непреодолимой силы: землетрясения, наводнения, пожара, урагана, снежного заноса, военных действий, ограничений перевозок и других обстоятельств, не зависящих от воли сторон. В подтверждение своей позиции ответчик представил информационное письмо Управления ветеринарии Воронежской области от 19.09.2016, согласно которому ввоз шрота подсолнечного из ООО «Маслоэкстракционный завод «Лискинский»» в адрес ООО «ТЭК «Желдоринтеграция»» для ООО «Птицефабрика Ирбитская» Ирбитского района не может быть осуществлен в связи с эпизоотическим неблагополучием территории Воронежской области по заразным, в том числе особо опасным, болезням животных.

Вместе с тем данное письмо было оценено судом критически, поскольку ответчиком не представлено доводов, подтверждающих от-носимость данного доказательства к рассматриваемому спору между ответчиком и ООО «Регионмаркет».

На основании изложенного доводы ответчика об отсутствии вины в неисполнении принятых на себя обязательств по поставке товара в установленный договором срок были отклонены судом (решение Арбитражного суда Новосибирской области от 22.02.2017 по делу № А45-26052/2016).

В литературе наряду с названными законодателем признаками непреодолимой силы (не-предотвратимость и чрезвычайность) выделяют непредвидимость16.

Между тем наличие указанного признака нельзя назвать бесспорным. Так, нельзя не согласиться с аргументами Д. В. Богданова, утверждавшего, что «если лицо могло или имело возможность предвидеть возникновение чрезвычайного обстоятельства, но при этом не могло его предотвратить, то это обстоятельство

должно признаваться случаем непреодолимой силы и исключать ответственность; а если лицо могло предвидеть и при этом избежать последствия, то такая ситуация не должна признаваться непреодолимой силой»17. Как следствие, непредвидимость обстоятельства не должна влиять на квалификацию непреодолимой силы.

Нередки случаи, когда препятствием к исполнению стороной своих обязательств явилось принятие государственным органом такого решения или осуществление им такого действия, которое не соответствовало ожиданиям участников предпринимательских отношений. Однако можно ли решения государственных органов рассматривать как непреодолимую силу?

Для определения того, относится ли то или иное решение государственного органа (как в принципе и любое иное обстоятельство) к обстоятельствам непреодолимой силы, необходимо рассматривать каждое решение с точки зрения соответствия его критериям непреодолимой силы: непредотвратимости и чрезвычайности, под которой понимается «исключительность, выход за пределы «нормального», обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах»18. И только при наличии двух этих критериев можно будет признать решение государственного органа обстоятельством непреодолимой силы.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

При этом нельзя не отметить, что акты индивидуального применения, устанавливающие определенные ограничения, запреты, налагающие аресты, не могут считаться непреодолимой силой, так как вызваны поведением лица, в отношении которого они вынесены19. Так, например, постановлением Федерального арбитражного суда Уральского округа от 10.05.2006 № Ф09-3548/06-С3 по делу № А50-38216/05

16 Андреев А. А. Эвентуальная ответственность в гражданском праве : дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 2011. С. 107.

18 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.06.2012 № 3352/12 по делу № А40-25926/2011-13-230.

19 Лапаева О. Форс-мажор в теории и на практике // ЭЖ-Юрист. 2007. № 9.

было установлено, что выездная налоговая проверка и вынесение по ее результатам решения не являются форс-мажорным обстоятельством, при наступлении которых в соответствии со ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство, не несет ответственности.

О. Лапаева указывает, что «обстоятельства непреодолимой силы являются юридическим фактом в форме события»20, на основании чего делает вывод о том, что акты органов власти, которые представляют собой действия, а не события, не могут входить в список «претендентов» на признание обстоятельством непреодолимой силы. Между тем с указанной позицией сложно согласиться, так как в гражданском законодательстве не содержится конкретного перечня обстоятельств, признаваемых непреодолимой силой, исходя из анализа которых можно было бы сделать вывод о том, что к ним относятся только события и ни в коем случае не действия. К тому же согласно п. 1.3 Положения о порядке свидетельствования Торгово-промышленной палатой Российской Федерации обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажор) (приложение к постановлению Правления Торгово-промышленной палаты РФ от 23.12.2015 № 173-14) к обстоятельствам непреодолимой силы относятся: стихийные бедствия (землетря-

сение, наводнение, ураган), пожар, массовые заболевания (эпидемии), забастовки, военные действия, террористические акты, диверсии, ограничения перевозок, запретительные меры государств, запрет торговых операций, в том числе с отдельными странами, вследствие принятия международных санкций и другие, не зависящие от воли сторон договора (контракта) обстоятельства. Нельзя не заметить, что ряд обстоятельств относится именно к действиям (террористические акты, диверсии).

Таким образом, нельзя делать однозначный вывод о том, что акты государственных органов не могут быть обстоятельствами непреодолимой силы. Только суд, анализируя правовые последствия конкретного акта и оценивая его характеристики (непредотвратимость и чрезвычайность), должен определить, является ли данный акт обстоятельством непреодолимой силы или нет.

Анализ вины как условия гражданско-правовой ответственности позволяет прийти к выводу о том, что вина не должна учитываться в качестве обязательного условия наступления гражданско-правовой ответственности, так как по общему правилу субъекты гражданского права при осуществлении предпринимательской деятельности несут ответственность не только за виновные действия, но и за случай.

БИБЛИОГРАФИЯ

2. Андреев А. А. Эвентуальная ответственность в гражданском праве : дис. … канд. юрид. наук. — Рязань, 2011. — 163 с.

5. Гущин В. З. Гражданско-правовая ответственность // Современное право. — 2014. — № 1. — С. 52—57.

6. Зверева Е. А. Ответственность предпринимателя за нарушение договорных обязательств : дис. … канд. юрид. наук. — М., 1997. — 184 с.

20 Лапаева О. Указ. соч.

7. Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». — М. : Статут, 2000. — 777 с.

8. Иоффе О. С. Обязательственное право. — М., 1975. — 880 с.

9. Коньшина А. К. Вина юридического лица в гражданском праве // Российский юридический журнал. — 2006. — № 3. — С. 115—118.

10. Копылов В. А. Риск в предпринимательской деятельности : автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2003. — 23 с.

11. Лапаева О. Форс-мажор в теории и на практике // Эж-Юрист. — 2007. — № 9.

13. Советское гражданское право / под ред. О. А. Красавчикова. — 3-е изд., испр. и доп. — М. : Высшая школа, 1985. — Т. 1. — 544 с.

14. Тадевосян В. С. Укрепление социалистической законности в народном хозяйстве. — М. : Наука, 1980. — 173 с.

15. Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть : курс лекций. — Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1997. — 331 с.

16. Хохлов В. А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора : дис. … д-ра юрид. наук. — Самара, 1998. — 349 с.

Материал поступил в редакцию 15 сентября 2017 г.

SPECIFIC FEATURES OF NO-FAULT LIABILITY OF ENTREPRENEURS

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

BRIKSA Ksenia Olegovna — Postgraduate Student of the Department of Civil Law

of the St. Petersburg University of Economics

193230, Russia, St. Petersburg, Iskrovsky pr., d. 35/38, kv. 180

REFERENCES (TRANSLITERATION)

2. Andreev A. A. Eventual’naya otvetstvennost’ v grazhdanskom prave : dis. … kand. yurid. nauk. — Ryazan’, 2011. — 163 s.

5. Gushchin V. Z. Grazhdansko-pravovaya otvetstvennost’ // Sovremennoe pravo. — 2014. — № 1. — S. 52— 57.

8. Ioffe O. S. Obyazatel’stvennoe pravo. — M., 1975. — 880 s.

9. Kon’shina A. K. Vina yuridicheskogo litsa v grazhdanskom prave // Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal. — 2006. — № 3. — S. 115—118.

10. Kopylov V. A. Risk v predprinimatel’skoy deyatel’nosti : avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. — Volgograd, 2003. — 23 s.

11. Lapaeva O. Fors-mazhor v teorii i na praktike // Ezh-Yurist. — 2007. — № 9.

13. Sovetskoe grazhdanskoe pravo / pod red. O. A. Krasavchikova. — 3-e izd., ispr. i dop. — M. : Vysshaya shkola, 1985. — T. 1. — 544 s.