Аналогия закона ГПК
§ 4
Нормы гражданского процессуального права
Как и любая иная отрасль права, гражданское процессуальное право состоит из совокупности норм, т. е. общеобязательных мер должного или возможного поведения участников процесса, устанавливаемых государством.
Гражданские процессуальные нормы также содержат все признаки юридических норм. Они представляют собой общеобязательные формально-определенные правила деятельности суда и других субъектов судопроизводства и выражают государственную волю.
Своеобразие гражданских процессуальных норм заключается в том, что они:
1. Устанавливаются только государством и в виде закона (по общему правилу данные нормы не включаются в подзаконные, акты).
2. Регулируют правовые действия и отношения в сфере правосудия.
3. Имеют цель способствовать своевременному, законному и обоснованному отправлению правосудия.
4. Обеспечены возможностью государственного принуждения, которое сочетается с другими средствами воздействия.
Указанное положение наиболее очевидно в отношении неисполнения или несоблюдения гражданских процессуальных предписаний (норм) лицами, участвующими в деле, и другими субъектами. Меры принуждения зачастую применяются к участникам после истечения срока, установленного в законе для добровольного исполнения той или иной обязанности (например, в случаях оставления судьей заявления без рассмотрения, когда стороны не просили рассмотреть дело в их отсутствие и не явились без уважительных причин по вторичному вызову и т. п.).
Особенность гражданских процессуальных норм заключается в том, что уровень их правовой обязательности различен: они могут быть обязательны не для всех субъектов гражданских процессуальных правоотношений, а лишь для какой-либо одной группы участников. Так, только эксперты обязаны проводить экспертизу и могут быть допрошены в суде. Суд имеет возможность назначить повторную или дополнительную экспертизу.
Обязанность составления судебного протокола возлагается только на секретаря судебного заседания, и только судья после объявления решения обязан разъяснить его содержание, порядок и срок обжалования.
Гражданские процессуальные нормы в зависимости от их направленности, содержания и нормативных источников принято подразделять на дефинитивные, регулятивные, организационные и охранительные.
Дефинитивные нормы. Они содержат формулировку важнейших гражданских процессуальных понятий (ст. 55 ГПК — понятие судебного доказательства; ст. 196 ГПК — понятие судебного решения; ст. 226 ГПК — понятие определения суда первой инстанции и др.).
Регулятивные нормы составляют основной нормативный массив в гражданском процессуальном праве. В зависимости от степени обязательности они, в свою очередь, подразделяются на диспозитивные, выражающие управомочения (например, ст. 39 ГПК), и императивные, устанавливающие процессуальные обязанности (например, ст. 22 ГПК). По смыслу к императивным нормам близки запрещающие нормы, в которых четко выражены запреты (ч. 2 ст. 44 ГПК).
Организационные нормы формируют процессуальную деятельность или содержание процессуальных документов и в первую очередь определяют гражданскую процессуальную форму. К ним относятся, например, нормы, закрепляющие развитие судебного заседания в суде первой инстанции (в частности ст. 160–166 ГПК), второй инстанции (ст. 327–329, 351–360 ГПК), реквизиты искового заявления (ст. 131 ГПК), апелляционной, кассационной жалобы или представления (ст. 322, 339 ГПК), судебного протокола (ст. 229 ГПК) и др.
Данные статьи имеют четко выраженный императивный характер.
Охранительные нормы призваны обеспечить точное и беспрепятственное осуществление всех иных гражданских процессуальных норм. Характерная особенность названных норм состоит в их ярко выраженном санкционном характере, т. е. в том, что они регламентируют применение мер гражданской процессуальной ответственности и защиты (ст. 105 ГПК и др.).
Гражданские процессуальные нормы в основном сосредоточены в Гражданском процессуальном кодексе, что свидетельствует о достоинстве гражданского процессуального регулирования.
Вместе с тем некоторые процессуальные нормы (в основном те, что регламентируют судебную подведомственность возникающих споров о праве) помещаются в материально-правовых законах с целью создания удобств при их правоприменении, в результате чего заинтересованные лица имеют комплексный нормативный акт, регулирующий как добровольное, беспрепятственное осуществление субъективных прав и обязанностей, так и их защиту и принудительное осуществление в процессуальном порядке.
Так, например, в Семейном кодексе РФ и Гражданском кодексе РФ помещены десятки гражданских процессуальных норм, например, о подведомственности споров о расторжении брака, лишении родительских прав, взыскании алиментов, об участии в суде органов опеки и попечительства, о признании усыновления недействительным, об установлении отцовства и др.
Кроме того, в Гражданском кодексе РФ имеется достаточно гражданских процессуальных норм, не только предусматривающих подведомственность тех или иных споров о праве, но и свидетельствующих о дополнительных условиях их подведомственности, а также о распределении обязанности по доказыванию при ответственности за нарушение обязательств (например, презумпция вины лица, нарушившего обязательство), на основании которых суд вправе признать гражданина недееспособным или отказать в этом и т. д.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
Юридическое лицо, зарегистрированное в иностранном государстве, или иностранная структура без образования юридического лица независимо от их организационно-правовой формы, физическое лицо, распространяющие предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы (в том числе с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»), могут быть признаны иностранными средствами массовой информации, выполняющими функции иностранного агента, если они получают денежные средства и (или) иное имущество от иностранных государств, их государственных органов, международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства либо уполномоченных ими лиц и (или) от российских юридических лиц, получающих денежные средства и (или) иное имущество от указанных источников. В порядке, установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, к юридическому лицу, зарегистрированному в иностранном государстве, или иностранной структуре без образования юридического лица независимо от их организационно-правовой формы, физическому лицу, распространяющим предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы (в том числе с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет») и получающим денежные средства и (или) иное имущество от иностранных государств, их государственных органов, международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства либо уполномоченных ими лиц и (или) от российских юридических лиц, получающих денежные средства и (или) иное имущество от указанных источников, могут быть применены положения Федерального закона от 12 января 1996 года N 7-ФЗ «О некоммерческих организациях», регулирующие правовой статус некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента, за исключением специальных положений, которые применяются исключительно к организациям, созданным в форме некоммерческой организации.
Канцлер юстиции Индрек Тедер внес в Рийгикогу предложение о приведении Закона о тюремном заключении в соответствие с Основным законом
На основании информации, полученной из поступивших канцлеру юстиции заявлений и в результате контрольных посещений учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, канцлер юстиции счел нужным проанализировать, соответствуют ли Основному закону ограничения свободы передвижения и общения людей, заключенных под стражу на время производства по уголовным делам и находящихся в предварительном заключении. В результате анализа канцлер юстиции Индрек Тедер пришел к выводу, что положения Закона о тюремном заключении, обязывающие тюремную службу содержать исключительно всех заключенных под стражу в течение всего времени нахождения под стражей (которое может продолжаться месяцы или годы) в отдельной запираемой камере и препятствовать общению заключенных под стражу друг с другом, находятся в противоречии с Основным законом.
Требование, обязывающее тюремную службу содержать исключительно всех заключенных под стражу в отдельной запираемой камере и препятствовать общению с заключенными в других камерах, не имеет под собой, по словам канцлера юстиции, никакого дискреционного права. «На сегодняшний день у суда, прокурора, следственного учреждения или тюремной службы отсутствует малейшая возможность взвесить, позволяют ли исходящая от конкретного лица опасность и состояние ведущегося производства по уголовному делу смягчить ограничения внутритюремной свободы передвижения и общения заключенных под стражу и находящихся в предварительном заключении», – сказал Индрек Тедер. Канцлер юстиции подчеркнул, что заключенный под стражу является лицом, не признанным судом виновным, и, согласно Основному закону, никого нельзя считать виновным в преступлении до того, как в отношении него не вступило в силу решение суда. Он добавил, что отсутствие дискреционного права в оспоренных положениях может привести к ситуации, когда основные права многих заключенных под стражу, содержанию которых под стражей не сопутствует опасность причинения вреда производству по уголовному делу или совершения новых преступлений, могут быть излишне нарушены из-за этих положений.
По оценке канцлера юстиции, действующий Закон о тюремном заключении препятствует также предложению осмысленной деятельности заключенным под стражу, поскольку требует ограничения внутритюремного общения, чем, в свою очередь, повышает нарушение неприкосновенности частной жизни. В настоящее время заключенного под стражу следует содержать в его камере во время, когда он не работает и не учится, что фактически означает, по словам канцлера юстиции, что большинство из заключенных под стражу заперты в течение 23 часов в сутки (за исключением возможности нахождения в течение одного часа на свободном воздухе) в своей камере, поскольку работу с полным рабочим временем невозможно предложить всем осужденным, а требования отдельного содержания существенно ограничивают учебную деятельность, поскольку заключенных под стражу нельзя обучать вместе с заключенными под стражу, которые содержатся в других камерах.
Согласно ч. 4 ст. 1 ГПК РФ в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, суды применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при ее отсутствии действуют исходя из принципов осуществления правосудия (аналогия права). Таким образом, в гражданском процессе законодатель положительно разрешил вопрос о допустимости аналогии процессуальных норм.
АПК РФ сходного положения не содержит. Аналогии закона и аналогии права посвящена ч. 6 ст. 13 АПК РФ, но ее буквальное прочтение говорит о том, что она относится к восполнению только материально-правовых пробелов.
Такое построение процессуальных кодексов привело некоторых исследователей к выводу о том, что нормы арбитражного процесса по аналогии применять нельзя. «В отличие от гражданского процесса в арбитражном процессе не предусмотрено совершение процессуальных действий по аналогии закона или права» (Арбитражный процесс: Учебник… / под ред. М.К. Треушникова. М., 2007).
Эта позиция иногда воспринимается и судебной практикой.
Так, в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 15.12.2008 по делу № А33-6172/08, рассматривая жалобу прокурора на судебный акт, которым с прокуратуры были взысканы судебные расходы в пользу ответчика, суд сформулировал следующую позицию:
«Ссылка прокурора в обоснование применения в настоящем деле аналогии закона на положения части 2 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может быть принята судом кассационной инстанции, так как положениями статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, определяющими порядок судопроизводства в арбитражных судах, применение аналогии процессуального закона не предусмотрено».
Однако АПК РФ не содержит и прямого запрета на применение процессуальных норм по аналогии.
Пример применения норм АПК РФ по аналогии привел Президиума ВАС РФ в п. 1 Информационного письма от 22.12.2005 № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов».
В качестве ответа на вопрос о том, как поступить арбитражному суду, если к заявлению о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда заявитель не приложил необходимые документы (в частности, исполнительный документ), была сформулирована следующая рекомендация:
«Часть 3 статьи 242 АПК РФ устанавливает перечень документов, прилагаемых к заявлению о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда. Пунктом 2 части 3 данной статьи определена необходимость представления документа, подтверждающего вступление решения иностранного суда в законную силу, если это не указано в тексте самого решения.
Последствия нарушения этих требований в главе 31 АПК РФ не предусмотрены.
В соответствии с частью 6 статьи 13 АПК РФ в случаях, когда спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, арбитражные суды применяют нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона).
Следовательно, вопрос о процессуальных последствиях непредставления необходимых документов подлежит разрешению по аналогии на основании положений АПК РФ о производстве в арбитражном суде первой инстанции.
В соответствии с частями 1, 2, 4 статьи 128 АПК РФ арбитражный суд, установив при рассмотрении вопроса о принятии искового заявления к производству, что оно подано с нарушением требований статей 125 и 126 Кодекса, выносит определение об оставлении заявления без движения».
В пользу допустимости аналогии процессуальных норм в арбитражном процессе можно привести и аргумент о том, что применение процессуальных норм по аналогии необходимо для устранения пробелов в правовом регулировании. Если отрицать допустимость такой аналогии, то может сложиться ситуация, когда у суда не окажется инструментов для устранения пробела в праве.
Конституционный Суд РФ в Определении от 16.03.2006 № 76-О указал, что:
«Применение аналогии закона обусловлено необходимостью восполнения пробелов в правовом регулировании тех или иных отношений. Закрепление подобного права в части четвертой статьи 1 ГПК Российской Федерации вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, поскольку невозможность применения норм права по аналогии при наличии неурегулированных отношений привела бы к невозможности защиты прав граждан и, в конечном итоге, к ограничению их конституционных прав. При применении такого рода аналогии суд не подменяет законодателя и не создает новые правовые нормы, действуя в рамках закона».
Данная позиция сформулирована применительно к гражданскому процессу. Однако исходя из стремления к сближению гражданского и арбитражного процесса (которое имеет место в практике Конституционного Суда РФ и в законопроектной деятельности), такую позицию было бы логично распространить и на арбитражный процесс.
Новая редакция Ст. 11 УК РФ
1. Лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу.
2. Преступления, совершенные в пределах территориального моря или воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации. Действие настоящего Кодекса распространяется также на преступления, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации.
3. Лицо, совершившее преступление на судне, приписанном к порту Российской Федерации, находящемся в открытом водном или воздушном пространстве вне пределов Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации. По настоящему Кодексу уголовную ответственность несет также лицо, совершившее преступление на военном корабле или военном воздушном судне Российской Федерации независимо от места их нахождения.
4. Вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного права.
Комментарий к Статье 11 УК РФ
1. В ч. 1 — 3 коммент. статьи более подробно, чем в прежнем законодательстве, раскрываются территориальные аспекты действия уголовного закона.
2. По общему правилу ответственности по УК РФ подлежит любое физическое лицо, совершившее преступление на территории РФ, будь то гражданин Российской Федерации, иностранный гражданин или лицо без гражданства.
2.2. Иностранным гражданином является лицо, имеющее гражданство другого государства и не имеющее при этом гражданства Российской Федерации. В соответствии со ст. 62 Конституции гражданин Российской Федерации может иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с ФЗ или международным договором РФ. При этом наличие у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено ФЗ или международным договором РФ.
Гражданин Российской Федерации, имеющий также иное гражданство, рассматривается Россией только как ее гражданин, за исключением случаев, предусмотренных международным договором РФ или ФЗ. Приобретение гражданином Российской Федерации иного гражданства не влечет за собой прекращение гражданства РФ.
2.3. Лицо без гражданства (апатрид) — это лицо, не имеющее доказательств принадлежности к гражданству иностранного государства.
3. Территория РФ — это суша, воды, недра и воздушное пространство в пределах Государственной границы РФ, которая является пространственным пределом государственного суверенитета Российской Федерации (ст. 1 Закона о Государственной границе).
На территориальное море, воздушное пространство над ним и его недра распространяется суверенитет РФ.
5. Действие УК РФ распространяется также на деяния, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне. О понятиях континентального шельфа РФ и исключительной экономической зоны см. п. 11.1 — 11.2 коммент. к ст. 253.
6.1. Преступления, совершенные на военных кораблях (речных и морских) или военных воздушных судах РФ, рассматриваются по УК РФ независимо от места их нахождения.
7. В ч. 4 коммент. статьи дается общая отсылка к нормам международного права для решения вопроса об УО дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступлений на территории РФ. При этом имеются в виду как договорные (положения международных договоров РФ), так и обычные международно-правовые нормы, признаваемые Российской Федерацией.
8. Существуют различные исключения из территориального принципа действия уголовного закона, в том числе охватываемые термином «дипломатическая неприкосновенность», хотя такая неприкосновенность не исчерпывается принадлежностью к дипломатическому персоналу представительств иностранных государств и межгосударственных (межправительственных) организаций.
8.1. Под дипломатической неприкосновенностью понимается ряд иммунитетов, в том числе от уголовной юрисдикции, и привилегий, предоставляемых в соответствии с ФЗ и международными договорами РФ таким категориям иностранных граждан и лиц без гражданства, пребывающих на территории РФ (в том числе следующих транзитом), как сотрудники дипломатических представительств и консульских учреждений иностранных государств, межгосударственных (межправительственных) организаций и представительств государств при таких организациях, члены специальных миссий, правительственных и парламентских делегаций, групп наблюдателей и инспекционных групп (например, по договорам об ограничении и сокращении вооружений), дипломатические курьеры, фельдъегери. В некоторых случаях дипломатической неприкосновенностью обладают члены семей таких лиц, эксперты межгосударственных (межправительственных) организаций, а также члены административно-технического и обслуживающего персонала дипломатических представительств и консульских учреждений, служащие межгосударственных (межправительственных) организаций.
8.2. Согласно многим международным договорам РФ иммунитеты имеют служебный характер, т.е. предоставляются только в отношении деяний, совершенных при исполнении служебных обязанностей.
9. Круг лиц, имеющих право на иммунитет от уголовной юрисдикции, устанавливается законодательством и международными договорами РФ. К законодательным актам, в частности, относится Положение о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР, утв. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23.05.1966 <1>. Насчитывается более 160 международных договоров РФ (включая договоры, заключенные СССР), регламентирующих вопросы иммунитета от уголовной юрисдикции, среди них такие универсальные и региональные договоры, как Венская конвенция о дипломатических сношениях (1961 г.), Венская конвенция о консульских сношениях (1963 г.), Конвенция о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций (1946 г.), Конвенция о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений (1947 г.), Конвенция о специальных миссиях (1969 г.), Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы (1949 г.), Конвенция о Межпарламентской Ассамблее государств — участников СНГ (1995 г.), Дополнительный протокол о привилегиях и иммунитетах Организации Черноморского экономического сотрудничества (1999 г.), а также двусторонние консульские договоры.
———————————
<1> Ведомости СССР. 1966. N 22. Ст. 387.
11. Принадлежность к лицам, пользующимся иммунитетом от уголовной юрисдикции, в большинстве случаев удостоверяется документами, выдаваемыми МИДом России (дипломатическая карточка, служебная карточка или удостоверение), а также дипломатической въездной или транзитной визой, проставленной в дипломатическом паспорте иностранного гражданина.
Информация о том, пользуется ли конкретное лицо иммунитетом от уголовной юрисдикции, может быть получена в Консульском департаменте МИДа России и его территориальных представительствах в отдельных регионах страны.
12. Аккредитующее государство и межгосударственная (межправительственная) организация могут в каждом конкретном случае отказаться от иммунитета соответствующего сотрудника. Такое согласие испрашивается через МИД России.
Следовательно, обладание иностранным гражданином дипломатическим иммунитетом от уголовной юрисдикции не исключает наказуемости деяния и необходимости расследования обстоятельств преступления, но усложняет процессуальный порядок решения вопросов привлечения данного лица к УО. В случае отказа соответствующих властей лишить иммунитета привлекаемое к УО лицо оно (после неминуемой высылки) может быть привлечено к ответственности в государстве, гражданином которого оно является, в том числе путем реализации норм такого международно-правового института, как передача уголовного судопроизводства.
13. Следует учитывать, что имеется сравнительно большое число международных договоров РФ, в которых устанавливаются изъятия из уголовной юрисдикции в отношении находящихся на территории РФ иностранных граждан и лиц без гражданства, которые не охватываются понятием «лица, пользующиеся дипломатическим иммунитетом».
В частности, в соответствии с большинством договоров о правовой помощи по гражданским и уголовным делам субъект процесса (свидетель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, а также эксперт), который по вызову, врученному учреждением запрашиваемого государства, явится в учреждение юстиции России, не может быть независимо от своего гражданства привлечен на ее территории к УО за деяние, совершенное до пересечения границы РФ. Как правило, такие лица не могут быть также привлечены к УО в связи с их свидетельскими показаниями или заключениями в качестве экспертов по УД, являющемуся предметом разбирательства. Эти лица утрачивают данную гарантию, если они не оставят территорию РФ, хотя и имеют для этого возможность, до истечения установленного в договоре срока (как правило, 15 суток) начиная со дня, когда вызвавшее их учреждение сообщит им, что в дальнейшем в их присутствии нет необходимости. В этот срок не засчитывается время, в течение которого данные лица не по своей вине не могли покинуть территорию РФ.
Кроме того, выданное России лицо не может быть без согласия выдавшего государства привлечено к УО за совершенное до его выдачи преступление, за которое оно не было выдано. Однако такого согласия не требуется, если выданное лицо до истечения месяца после окончания уголовного производства, а в случае осуждения — до истечения месяца после отбытия наказания или освобождения от него не покинет территорию России или если оно туда добровольно возвратится. В этот срок не засчитывается время, в течение которого выданное лицо не могло покинуть территорию РФ не по своей вине.
13.1. В случае передачи Россией (на основании соответствующего международного договора) иностранному государству уголовного судопроизводства в отношении его гражданина, совершившего преступление на территории РФ, после вступления в силу приговора или принятия учреждением этого государства иного окончательного решения российскими компетентными органами не может быть возбуждено УД в отношении данного лица, а возбужденное ими дело подлежит прекращению.
14. В соответствии со ст. 19 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне (1958 г.) и ст. 27 Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.) уголовная юрисдикция прибрежного государства не осуществляется на борту иностранного торгового судна или государственного судна, эксплуатируемого в коммерческих целях, проходящего через территориальное море, для ареста какого-либо лица или проведения расследования в связи с преступлением, совершенным на борту судна во время его прохода, за исключением следующих случаев: а) если последствия преступления распространяются на прибрежное государство; б) если совершено преступление, которым нарушается спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море; в) если капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи; г) если такие меры необходимы для пресечения незаконного оборота наркотических средств или психотропных веществ. При этом прибрежное государство вправе принимать любые меры, разрешаемые его законами, для ареста или расследования на борту иностранного судна, проходящего через территориальное море после выхода из внутренних вод, однако, как правило, не может принимать такие меры на борту проходящего через территориальное море судна в связи с преступлением, совершенным до входа в территориальное море, если судно, следуя из иностранного порта, ограничивается проходом через территориальное море, не заходя во внутренние воды.
14.1. Аналогичные положения содержатся в ст. 13 ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации», однако правом осуществления уголовной юрисдикции, ареста и производства расследования российские компетентные органы наделяются в случае необходимости пресечения не только незаконной торговли наркотическими средствами или психотропными веществами, но и других преступлений международного характера, предусмотренных такими международными договорами РФ, как Конвенция о пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими (1923 г.); Международная конвенция о борьбе с подделкой денежных знаков (1929 г.); Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (1948 г.); Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами (1949 г.); Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970 г.); Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1971 г.) (с Протоколом о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, 1988 г.); Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него (1973 г.); Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов (1973 г.); Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (1979 г.); Конвенция о физической защите ядерного материала (1980 г.); Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания (1984 г.); Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990 г.); Конвенция о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала (1994 г.); Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (1998 г.); Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (1999 г.); Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (1999 г.); Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (2000 г.) с дополняющими ее Протоколом о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее (2000 г.) и Протоколом против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху (2000 г.); Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (2001 г.); Конвенция ООН о борьбе с коррупцией (2003 г.); Конвенция Совета Европы по предупреждению терроризма (2005 г.) <1>.
———————————
<1> См., например: Действующее международное право: В 3 т. Т. 3. М., 1997. Разд. XVII.
<2> Ведомости СССР. 1978. N 28. Ст. 439.
15. Во многих двусторонних договорах РФ (СССР) о торговом (морском) судоходстве содержатся ограничения уголовной юрисдикции, подобные установленным в ст. 19 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне (1958 г.) и ст. 27 Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.), но применительно к торговым судам, находящимся во внутренних водах государства-партнера или только в морских портах.
16. В ряде международных договоров имеются некоторые исключения из уголовной юрисдикции в отношении военнослужащих иностранных государств, временно пребывающих на территории РФ (см., например, Соглашение между Правительством РФ и Правительством ФРГ о транзите военного имущества и персонала через территорию РФ в связи с участием Вооруженных Сил ФРГ в усилиях по стабилизации и восстановлению Переходного Исламского Государства Афганистан 2003 г. и Соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о статусе воинских формирований РФ, временно находящихся на территории КНР, и воинских формирований КНР, временно находящихся на территории РФ, для проведения совместных военных учений 2005 г.).
Другой комментарий к Ст. 11 Уголовного кодекса Российской Федерации
1. УК РФ предусматривает несколько принципов действия уголовного закона в пространстве: территориальный принцип, принцип дипломатического иммунитета, принцип гражданства, принцип специальной миссии, реальный, универсальный и выдачи лиц, совершивших преступление.
2. Часть 1 ст. 11 предусматривает основной принцип действия уголовного закона в пространстве — принцип территориальности. Он состоит в распространении его обязательной силы на лиц, независимо от их государственной принадлежности: граждан России, лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории России, иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно не проживающих на территории России.
3. Главным условием применения территориального принципа является совершение преступного деяния на территории России. Территория России включает территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними (ст. 67 Конституции РФ).
4. Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне. Это конституционное положение нашло отражение в ч. 2 ст. 11 УК РФ.
Континентальный шельф и исключительная экономическая зона в состав территории государства не входят. Но прибрежные государства имеют суверенные и исключительные права на их биологические и минеральные ресурсы, а также на все виды деятельности, связанные с разведкой, разработкой и сохранением данных ресурсов. Правоотношения, которые возникают в связи с этим, регулируются российским законодательством. В остальном на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне действуют нормы и принципы международного права.
5. Уголовный кодекс признает и другие случаи распространения уголовного закона на лиц, совершивших преступление на объектах, приравненных к территории России. К таким объектам согласно ч. 3 ст. 11 УК РФ относятся: а) гражданские воздушные и водные судна, приписанные к порту Российской Федерации и находящиеся в открытом водном или воздушном пространстве вне государственной территории России. Лицо, совершившее преступление на борту такого судна, подлежит уголовной ответственности по УК, если иное не предусмотрено международным договором; б) военно-морские и военно-воздушные корабли под флагом или с опознавательными знаками Российской Федерации, независимо от места их нахождения.
6. В ч. 4 ст. 11 УК РФ закреплен принцип дипломатического иммунитета. Дипломатический иммунитет распространяется на три категории сотрудников: дипломатический, административно-технический и обслуживающий персонал. Иные лица, на которых распространяется дипломатический иммунитет, — это главы государств, правительств, главы внешнеполитических ведомств государств, а также другие лица, которые пользуются иммунитетом согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам.
Лица, обладающие дипломатическим иммунитетом и совершившие преступление, не могут быть задержаны и привлечены к уголовной ответственности по закону государства пребывания без согласия государства, гражданами которого они являются.